Сказать правду почему-то не решались ни я, ни Энни. Да и что скажешь – всю ночь с блохами или вшами воевали?! Он же над нами до самой Сибири ржать будет на пару со своим черным жеребцом.
Кто как, а лично я такого издевательства не вынесу и вызову обидчика на джентльменский боксерский поединок. Хотя что-то мне говорит, что он просто отлупит меня, даже не надев перчаток и не дождавшись сигнала гонга.
Дальнейший путь пролегал вдоль речки с непроизносимым названием, в необъятной Российской империи таких много. По ней мы выбрались на холм, и Энни обернулась, зачарованная бескрайними просторами моей исторической родины.
– Господи, я никогда не предполагала, что у вас такая огромная страна, – тихо выдохнула она, обращаясь скорее ко мне, чем к Матвею. – Разумеется, я училась в школе и прекрасно читаю карты, но… Там все выглядит таким маленьким и близким… У вас можно ехать весь день и не встретить человеческого жилья! Британские острова тоже огромны, но они куда более населены и ухожены. Не правда ли, господин Строгофф?
– Пожалуйста, называйте меня просто Майкл. Или по-русски, Михаил, если вам угодно.
– Да, благодарю вас, я попробую, – заметно смутилась она.
Я протянул руку, коснувшись ее локтя:
– Поверьте, излишняя чопорность вам не к лицу. Вы так милы и обаятельны, что никому и в голову не придет переходить в общении с вами грани приличия. Я очень надеюсь стать вам добрым другом.
– И только?
Ответить я не успел, поскольку нашу идиллию прервал черным коршуном кинувшийся к нам старый конвоец.
– А вы чего тут заболтались? Поспешить надо! К вечеру до станции дойдем, а там, глядишь, и на пассажирский поезд запрыгнем.
– Думаете, успеем? – Я полез было в подсумки, чтобы свериться с картой, но Матвей упорно гнал нас вперед.
– Чего ты там забыл, твое благородие? Али не доверяешь уже?! Давай, гони, не оборачиваясь, вона уж и гражданка британская нам хвостом мелькнула. Нешто попустишь ей первой до станции домчать?
После этих слов мисс Челлендер вспыхнула спортивным азартом и пришпорила свою лошадь. Я не понял, что имел в виду папин денщик.
– Не оборачивайся, хлопчик.
Но я обернулся. Далеко на горизонте, из-за леса поднимался к небу столб черного дыма. Это горел тот самый хутор, где еще вчера нас приняли на ночлег…
– Поспешаем, – хрипло поторопил меня старый казак. – Им сейчас уже помочь нечем.
– Я обещаю, как только… – горло перехватило, слова путались, а на глаза навернулись слезы.
– Ништо, будет и наш час, – крепко сжав мое плечо, сказал папин денщик. – Кровь людская не водица, даром литься не годится. Бог даст, сочтемся, с процентами…
Мы пустили усталых лошадей вскачь и очень надеялись, что рыженькая англичанка не станет вглядываться в вехи пройденного пути. Слава богу, так оно и оказалось. Мисс Энни Челлендер никогда не узнала, что стало с простыми русскими людьми, предоставившими на своем хуторе кров и пищу для трех случайных путников.
На секунду меня перемкнуло, я сжал кулаки и почти был готов развернуть коня, но стальная рука перехватила поводья:
– Куда рванул, твое благородие? Совсем паморки отшибло? Как нам сейчас против силы переть?! В открытом бою постреляют, как куропаток, и здрасте не скажут. А у нас на троих один револьвер, одно ружье, шашка да кинжал! Много ли навоюем?
– Пустите…
– Да за ради бога! – Матвей мгновенно разжал пальцы. – Лети, губи свою душу. А кто за тебя перед государем императором отвечать будет? Кто честь отца твоего вернет, кто найдет убийцу ее вон папаши?!
– Матвей, вы не понимаете…
– Я-то все понимаю! – рявкнул он прямо мне в ухо так громко, что даже мисс Челлендер обернулась. – А тока я за тебя твои дела доделывать не стану! Я Николаю Бенедиктовичу слово дал твою спину прикрывать, а посему, куда ты, туда и я попру. Решил сгинуть героем? Что ж, один раз живем. Иди, с девицей попрощайся да ее уговори за нами в пекло не лезть!
– Что-то случилось, господа?! – осторожно подала голос дочь английского посла. – Надеюсь, это не из-за меня? Если да, то прошу прощения. За все. Только примиритесь друг с другом, пожалуйста! Поверьте, вы дороги мне оба!
От неожиданности подобного заявления мы просто опешили на месте.
– Че-то я не понял, хлопчик, она решила, что мы тут из-за ее красы друг друга за грудки хватаем?
– Похоже, что так.
– Дожил на старости лет…
– Я ей все объясню.
– Да уж, сделай такую божескую милость, – заключил старый казак и хлестнул моего коня плетью. Едва не выкинув меня из седла, взвившийся на дыбы
