отличное место для сна под столами. Некоторые из них просыпались, потревоженные случайными ударами сапог, и начинали сражение с псами за объедки. Рычали не хуже зверей.
Хозяин пиршества еще не раз выступал перед окосевшими подданными, причем настроение его улучшалось с каждой минутой: он часто смеялся, вспоминая свои удивительные подвиги, и расхваливал каждого воина, с которым когда-либо разделял добычу. В конце концов Дамиан с нескрываемой страстью оглядел свою возлюбленную Изольду, жадно впился в ее губы поцелуем и, подняв на руки, понес в опочивальню. Воины, пока еще удерживающие свои головы в вертикальном положении, одобрительно зашумели, а наиболее ловкие из них похватали служанок и тоже разошлись по укромным местам. Час исполнения нашей задумки стремительно приближался.
Моя голова покоилась на скрещенных руках. Я делал вид, что уснул за столом, и сколько-то минут действительно дремал, но не забывал время от времени оглядываться вокруг, протирать глаза и вновь принимать позу бывалого выпивохи. Энрико, будь он неладен, действительно уснул. Я толкнул его локтем.
— Что, уже? — щурясь, спросил он.
Хотелось ответить ему, что опустели бочки и потускнел свет, что Алабель отправилась на разведку и вот-вот появится здесь, но это лишнее. Я едва заметно кивнул.
Энрико похрустел шеей, встал и направился ко входным дверям. Он выйдет на свежий воздух, помочится в кусты и одновременно с этим узнает, есть ли охрана перед зданием. Если точнее — узнает, есть ли кто-то, кто еще в состоянии помешать нашим планам.
Алабель в это время искала комнату, где хранилось трофейное оружие. Ее меч, отнятый у Тенара, отнесли во внутренние помещения княжьего логова, и она просто обязана была найти его. Без трудностей, однако, не обошлось. Первое препятствие: тучный шатающийся воин, внезапно перегородивший Алабели дорогу. Он почесывал свою промежность и поглядывал на девушку, облизывая в предвкушении губы.
— Иди-ка сюда, золотце! — Наверняка он считал, что после этой фразы в прелюдии уже не было смысла.
Алабель заулыбалась и приблизилась к столь красноречивому и настойчивому ухажеру. Тот не стал ходить вокруг да около — сжал ее ягодицы и притянул к себе. Однако надежды на быстрое соитие оказались напрасны. Не ту любовницу выбрала себе бандитская туша. Улыбка Алабели стала каменной и не сошла с лица даже в тот момент, когда маленький нож выскользнул из рукава и несколько раз вонзился в шею неудачника. Воин даже крика не издал. Лишь мерзкий хрип и бульканье крови.
Девушка огляделась, выискивая место, где можно спрятать свидетельство нашей неблагодарности. На ближайшей к ней двери висел тяжелый замок. Алабель поморгала, поскрипела зубами и бросила взгляд на свою жертву. Та еще подергивалась, покрякивала и этими неосознанными движениями рождала на свет еще один звук — бряцанье каких-то железок. На поясе у воина висела связка ключей.
С трудом Алабель затащила труп в отпертую комнатушку. Присвистнула, увидев там то, что искала: свой меч и еще кучу разнообразного оружия. Осталось только привести сюда меня.
Второе препятствие, уже менее серьезное, появилось перед Алабелью недалеко от большого зала. Какого-то Эрхивиана мудрец Герзах решил прогуляться по княжеской резиденции. Он отсутствовал на пиру, но, похоже, весь вечер не покидал этих чертогов. Встреча с Алабелью неприятно его удивила. Да и кто бы радовался, увидев своего бывшего раба с руками, запачканными кровью?
— Струйка, господин Герзах? — прошипела чародейка и подскочила к растерянному старику.
— Стой, нет! Я не знал! — успел выкрикнуть Герзах, прежде чем его голова соприкоснулась с кулаком чародейки, а после — с каменным полом.
Когда Алабель появилась в проеме двери, я не ждал ни секунды. Сразу отправился вслед за ней. Мне не пришлось долго выбирать себе меч — взгляд сразу пал на великолепный клинок, явно созданный мастером-оружейником. Это было понятно и по украшенным ножнам, и по причудливой рукояти с четырехгранным навершием. Я взял меч в руки, но лезвие извлек не сразу — боялся увидеть, что это не более чем парадное оружие, покрытое гравировкой, эмалью и надписями. Опасения не оправдались. Меч был выкован не только для того, чтобы показывать статус владельца. Прямой и острый кусок закаленной стали должен нести смерть врагам его обладателя.
Алабель, заприметив мой восторженный взгляд, улыбнулась.
— Отличный выбор, — сказала она, закрепляя на поясе кинжалы.
Бесспорно. Я перекинул через плечо портупею и закрепил оружие на ремне. Осмотрелся в поисках подходящего меча для Энрико. Алабель сразу все поняла и хлопнула меня по плечу, указывая верное направление. На полупустой оружейной стойке покоилась небольшая железная булава с шарообразным наконечником.
— Ты уверена?
— Я уверена в том, что Энрико не любит вида крови.
Замечание-то, в принципе, уместное, но моя фантазия тут же нарисовала образ нашего друга, который удачным замахом разносит вдребезги голову противника. Крови, конечно, будет меньше, чем мозгов.
Нужно торопиться. У одного храпящего бандита я заметил неплохую дорожную сумку, так что какое-то время придется потратить на сбор еды, а каждая секунда бездействия или замешательства подобна смертному приговору. И, как это обычно случается, проблемы возникают в самый ответственный
