— осознание пришло с наступлением вечера. Мыслями на этот счет первым поделился Лексо, остановив всех нас.
— Я тут подумал: мы пробежали достаточно, чтобы оторваться от пеших врагов, но конные… они все равно настигнут нас, и лучше бы мы могли к тому времени держать оружие. Мы же выдохлись в край! Летим, как ужаленные осами. Я не прав?
— Прав! — тут же выкрикнул Энрико и согнулся пополам.
— Резон в твоих словах есть, — заявил я, откашлявшись. — Осталось найти место, где нас не сразу найдут. А если и найдут, то не получат преимущества.
Так и было решено. Небольшой консилиум, проведенный у остатков какого-то здания, заросших мхом, отбросил предложение забраться повыше, найти пещеру или заночевать на деревьях (наивный Энрико!). Окружающие нас сланцевые горы не располагали к скалолазанию: склоны круты, ненадежны и открыты всем ветрам. Или стрелам. Искать же сейчас пещеру — занятие в высшей мере бестолковое. Даже случайно на нее наткнувшись, можно сильно об этом пожалеть. Утренняя атака пса покажется игрой котенка с клубком ниток. И пресловутые деревья Энрико нам не помогут.
Когда мы решили просто пойти от дороги на восток, Алабель вдруг заявила:
— Там, — она указала рукой на далекие заросли колючего кустарника. — Там шум большой воды.
— Озеро, что ли?
— Не скажу точно. Думаю, водопад.
Лексо поковырялся в ухе и прислушался к звукам природы. Смутившись, обратился ко мне:
— Она всегда так?
— Да-а, — протянул я. — Ты же видел сам, что у Алабели точно где-то припрятаны дополнительные уши. Ведьмы — что с них взять?
— Эй, я еще здесь! — щелкнула пальцами девушка. — Идем к водопаду или как? Я вижу, что мы можем пройти через кусты с минимальными царапинами. Враги могут этого не увидеть.
Могут не увидеть, могут найти другой путь, но пока что слова Алабели получили одобрение всех членов группы. Ноги мои, во всяком случае, очень обрадовались такому решению.
Жар впитывался в кожу, как лечебный эликсир. Ладони почти касались неспокойного огня, но я не убирал рук. Промозглость ушедшего дня и неприятный ветер из расщелины над порогом горной реки заставляли меня вздрагивать и морщиться. Меня раздражал даже плеск воды, что срывалась со скалы узкой, но стремительной лентой. Поток, рожденный далеко отсюда, наверняка падал с высоты не раз и не два, преодолевая ущелья и размывая породу. Порог в четверть километра от нашего лагеря не был высок, в отличие от пропасти, у которой мы, собственно, и расположились. Ее высоту я мог оценить лишь приблизительно. Десятки метров отделяли нас от дна ущелья.
Бушующую пену внизу можно было различить до самого заката — белые всполохи воды бились об острые скалы, пробивая себе путь неумолимой силой, и равномерно растекались по водоему. Речка недолго пребывала в спокойном состоянии: она начинала бурлить, преодолевая мелкие ступени, и скрывалась за очередным выступом.
С некоторой оговоркой место, где мы притаились, можно именовать тупиком. Оставалась надежда, что враги допустят промах. Или будут малочисленны.
— Знаю, о чем ты думаешь! — неожиданно обратилась ко мне Алабель.
— Научилась читать мысли?
— Было бы здорово, но нет. Просто ты считаешь это место ловушкой, тревожишься постоянно. Без конца вглядываешься в темноту.
— Тревога — это то, что сопровождает меня с самого начала путешествия с Энрико. — Я потер руки и взглянул на сопящего паренька, съежившегося у костра. — К сожалению, этот вечер — не исключение.
— А ведь сам говорил, что у нас есть человек-следопыт. К чему лишние волнения? — встрял в разговор Лексо.
— И следопыт может ошибаться. Может задремать.
— Я умею себя контролировать, — возразила Алабель.
— Я тоже. Но разбуди сейчас Энрико, закричи: «Нападение!» — и он побежит в пропасть. Да и я, очнувшись, какое-то время буду вялым.
— Что ж, не спать теперь?
— Лично я сперва дам исчезнуть красноте вон за тем отрогом. — Я указал рукой на остатки солнечного света.
— А я, пожалуй, вздремну, — зевнул Лексо. — Разбудите, когда придет мое время дежурить.
— Да спите уже все! — всплеснула руками чародейка. — И не бойтесь, что усну я. Мой сон чрезвычайно чуток.
— Вспомни Хавьера, настигшего нас на берегу, — лукаво прищурился я.
— Я гляжу, у вас с ним давние счеты, — хмыкнул Лексо.
— Давние. В отличие от проблем с тобой.
Парланец подбросил в огонь толстую ветку.
