— Святой отец! Святой отец Бенедикт! — крикнул Мартин.
Это было обращение в пустоту. Кроме нас, в странной деревне не было никого. Даже собак.
— Ни святого отца, ни святой матери. Вообще ничего святого здесь нет. — Я был раздражен нашей ошибкой. — Я даже ночевать здесь не собираюсь. Сделаем факел и поведем наш обоз обратно к большой дороге.
— Поддерживаю, — только и произнес Энрико.
Но тут случилось невообразимое — двери церкви захлопнулись сами по себе. С такой силой, что раздался грохот. Вся наша троица кинулась к ним, но тщетно — они были крепко заперты.
Мартин принялся читать вслух молитву Первозданному, а Энрико заметался в сумеречной темноте. Я, хоть и пытался сохранить присутствие духа, был серьезно встревожен. В месте, где истребляли зло, ощущалось присутствие нечистой силы. Неужели это как-то связано с Алабелью?
Сквозь незримые щели под полом вдруг повалил густой белый дым. Церковь подожгли. Подожгли так легко, будто вся она была облита горючим маслом. Дым необычайно быстро заполнял помещение. Я хотел броситься прочь, найти другой выход, но ноги вдруг перестали меня слушаться, а глаза заволок туман. Я оглянулся на своих спутников. Энрико, по-видимому, уже лежал на полу, а вот Мартин все еще пошатывался и пытался что-то мне сказать. Дым дурманил и лишал воли. Я потерял сознание.
Голова раскалывалась, а к векам будто привязали кирпичи. Что-то сдавливало шею. Я хотел открыть глаза, но чувствовал такую слабость, что не мог даже голову держать прямо. Сквозь пелену бессилия и отчаяния я сумел различить гвалт голосов, окружающих меня. Слышались какие-то песнопения на непонятном и грубом языке, не имеющем ничего общего даже с древнеимперским.
Первое, что я увидел, когда зрение начало ко мне возвращаться, был черный столб на деревенской площади. Вокруг него горели факелы, носились неясные силуэты. Я набрался сил и попытался встать. Безуспешно. Мое тело было сковано. Я сидел на земле с вытянутыми ногами, но руки и шея были привязаны к невысокому столбу с перекладиной, которого раньше здесь не было. Я оглянулся через правое плечо, но увидел лишь темноту, оглянулся через левое — и увидел своих товарищей по несчастью. Мартин и Энрико. Они были связаны так же, как и я. И тоже начали приходить в себя.
Вдруг прямо перед моим взором возникло лицо безобразной женщины с крючковатым носом. Я вскрикнул от неожиданности, а она дико захохотала и бросилась к центру площади. Это определенно была ведьма. Безумная и отвратительная. Мы привезли Алабель прямо к ее сородичам.
— Они просыпаются! Они просыпаются! — заверещала колдунья, созывая своих сестер.
Нас тут же окружили бесноватые твари в бесформенных одеждах. Их лица были перекошены от злобных и довольных гримас.
— Что здесь творится?! Кто вы такие?! — с неподдельным ужасом закричал очнувшийся Мартин.
Ответом ему послужил лишь издевательский хохот со всех сторон.
— Это ведьмы, Мартин. Целая куча проклятых ведьм, — пояснил я, тяжело вздыхая. Тут же получил удар в лицо.
— А церковь? Ведь церковь горела!
— Ради жалкого обеда мы не будем сжигать наше святилище, — прошипела одна из тварей с изрезанным лицом. — Вы считаете, что это была церковь вашего божества, но за сотни лет до этого здесь поклонялись Эрхивиану. Повелителю демонов!
Ведьма безостановочно принялась хохотать.
— Повелителю сумасшедших! — выпалил я и получил очередную порцию болезненных тычков. Одна из уродин чуть не выцарапала мне глаза.
Энрико еще полностью не пришел в сознание. Он со стоном пытался поднять голову. Мартин уже был на грани истерики. Принялся читать молитву, оберегающую от зла, но тут же замолчал, увидев вышедшего из толпы ведьм черного жреца.
То был колдун в маске из куска козлиного черепа и ветхих тряпок. Он был одет в серую робу, а в руке сжимал длинный кривой посох с навершием из человеческого черепа.
— Вы осквернили своим присутствием священную землю, — произнес он низким голосом. — За это ваши души отправятся к Хозяину Ночи, а тела сгорят и послужат пищей для его верных слуг.
— Может, я лучше пару оленей для вас подстрелю? — предложил я. — Они вкуснее, и мяса в них несравненно больше.
— Молчи! — рявкнул жрец и ударил меня посохом. Не то чтобы сильно, но соприкосновение живого черепа с мертвым было весьма болезненным.
— Значит, всех прежних обитателей деревни вы тоже убили и сожрали? Как же вам это удалось? — не унимался я.
Энрико очнулся и заверещал, услышав мои слова и увидев творящуюся вокруг вакханалию.
— Они погрязли во лжи и неведении, — с чувством отвечал мне жрец. — Их нельзя было спасти, они отрицали силу, что сокрыта в земле. А ты, неугомонный, первым примешь очищение. Первым отправишься в подземное царство.
Он указал своим прислужницам на меня. Те только этого и ждали.
— Отец Бенедикт, это вы?! — Мартин вдруг распознал голос предводителя ведьм.
Жрец резко повернул свою голову к пленнику:
— Того, кого знали под именем отца Бенедикта, больше нет. Есть лишь сила, что ведет меня к вечной жизни. Сила могучая, всепрощающая и
