Что ж тебе ответить? Что теперь, видимо, да?
— А вы за лес, к границе едете?
Старик кивнул.
— Вполне безопасна. Вы, главное, с дороги не съезжайте — зверья тут много дикого.
На том беседа и закончилась. Телега с бочками отправилась дальше, а я шлепнул ладонью Энрико. По его кудрявой глупой голове, которую даже страх смерти не заставляет прочнее держаться на шее. Тот проснулся, испуганно заморгал.
— Что? Что, Фосто?
— Где лошади, Энрико? По-моему, они отвязались и убежали в лес. Так что теперь потащит нас виновный в этом.
Со скоростью стрелы парень соскочил с повозки. И испытал огромное облегчение, увидев лежащих в траве лошадей, сгруппировавшихся за задними колесами нашего экипажа.
— Ха, это шутка! Черт, я испугался.
Я даже отвечать ему не стал. В желудке сильно заурчало.
Не прошло и получаса с момента пробуждения, как мы двинулись дальше. Все трое сидели на облучке и глазели на дорогу. Молчание длилось недолго — я решил прояснить некоторые моменты из жизни нашей новой подруги.
— Где же ты так мечом махать научилась?
— О, это давняя история. Даже рассказывать ее не хочу.
Отлично. Прояснил.
— А в том лесу… ты не думала, что убиваешь своих сородичей?
— Сошел с ума? У меня не может быть ничего общего с теми чудовищами. И их обычаями.
— А твои друзья, сообщники по грабежам? Ты так легко их бросила. Тебя с ними вообще ничто не связывает?
— Ты спрашиваешь, есть ли среди них мой любовник?
— В любом смысле. Ты с ними целый год добычу делила.
— Скорее, они со мной. Это я вкалывала в этом дрянном городе, а помощники мои… Они как артисты в театре. Могут кого-нибудь ограбить, но только самым обычным способом. Вплоть до кровопускания. Я же действовала иначе и часто одна. Это было мое наказание, и наказание для них — то, что мы действовали вместе.
— Они чем-то провинились? И ты?
— Попыталась обчистить не того человека, — закивала Алабель.
— На днях ты наступила на те же грабли.
Алабель хмыкнула в ответ.
— Вот Энрико, — я обнял своего торгового партнера за плечи, — на ошибках потихоньку учится. Правда, друг? Надеюсь, ты усвоил, как коварен девичий взгляд? То-то.
— По правде говоря, я удивилась, что моя способность совсем не подействовала на тебя, Фосто, — посетовала Алабель. — Есть устойчивые к этому люди, но даже они хоть что-то ощущают: начинают тереть виски или трясти головой. Ты же ничего не почувствовал.
— Ничего, — согласился я и вдруг предложил: — А вот попробуй на Энрико снова подействовать.
— Лучше не надо, — пролепетал мой друг.
— Да брось. — Я взял у него поводья. — Давай, Алабель, заставь его поверить, что он лягушка. Заставь его квакать.
Меня самого это предложение рассмешило. Но Алабель, отсмеявшись, посерьезнела. Так как я сидел между ними, она вытянулась и взглянула Энрико в глаза.
— Смотри на меня, — сказала она и подняла руку перед его лицом. Зажмурилась. Секунд десять молчала, а потом произнесла едва слышимые магические слова. Добавила громче: — Пока я перед тобой, Энрико из Дирейма, ты не сможешь произнести ни одного человеческого слова. Ты будешь разговаривать по-лягушачьи. До самого заката.
Я еле сдерживал смех, только представив, как бедный парень в ужасе квакает до захода солнца. Ну, или молчит, что я бы делал на его месте.
Алабель заняла прежнее положение, а Энрико с опаской поглядывал на нас.
— Ну, — я испытывал любопытство, — скажи, Энрико, в каком городе мы хотим продать все наши ковры?
Он собрался с духом и ответил:
— В Берсене. Уф, я все же нормально разговариваю.
Алабель пожала плечами:
— Это что-то невиданное. Будто с тобой, Фосто, вся моя магия испаряется. Когда я преследовала вас, паромщику я не заплатила ни гроша. И переплывал он реку так быстро, словно на другом берегу его ждал сундук золота.
