— Нет, не надо. Там все разбито. Такая боль. Я боюсь…
— Боишься, что мозги вытекут, — закончил я за него. — Если бы там была серьезная пробоина, ты бы сейчас не шевелился. И не разговаривал. Рану надо перебинтовать.
Я позвал Энрико. Алабель мало поможет в транспортировке такой железяки.
Когда мы с немалым трудом дотащили раненого до повозки, уложили его и замотали голову чистой тряпкой, я наконец смог задать ему несколько вопросов. Не хватало только, чтобы мы нарвались по дороге на толпу разбойников.
— Имя свое помнишь?
Рыцарь, сморщившись от боли, закивал:
— Конечно. Райнер Хамвольд. Таково мое имя. Я господин замка Остерат. Отвезите меня туда, я отблагодарю вас.
— Кто тебя так приложил? Разбойники?
— Кто же еще. Они подло напали. Их было много, а я один. Но я не дался им без боя. Их прибывало все больше и больше, пока они полностью не окружили меня. Я получил рану. Пришлось спасаться — они не оставили бы меня в живых. Я скажу вам, как проехать к замку.
— Они рядом, эти разбойники?
— Нет, я бежал очень долго, они давно отстали. Их логово далеко. Бежал, пока силы не оставили меня.
— Ты пошел один против целой банды?
— У меня был конь. Был конь…
Занятная история получалась, но дальнейшие расспросы были прерваны бесцеремонной Алабелью. Она оттолкнула меня и принялась ухаживать за раненым рыцарем: вскипятила воду с какими-то травами, смочила кусок ткани и заменила прежнюю повязку. Рыцарь едва успел рассказать нам, как проехать к замку, прежде чем потерял сознание.
Мысль о вознаграждении за спасение феодала бередила душу, но пока я его не получил, меня терзали сомнения. Недоверие к незнакомцам плотно укоренилось у меня в сознании. Это не какой-то Мартин, торгующий камнем. Это высокомерный рыцарь, черт его дери.
Глава 9
Остерат
Нам пришлось сделать приличный крюк. Мы обогнули рощу, в которой подобрали полуживого рыцаря, и повернули не на восток, к столице, а на запад — к замку Остерат. Райнер Хамвольд то приходил в себя, то вновь отключался. Я начал переживать, как бы к его фамильным владениям не привезти труп. Уж очень не любят сильные мира сего плохих вестей. Однако спустя сутки Райнер почти полностью пришел в себя. Его перестали терзать страшные боли, он уже не впадал в беспамятство. Крепости его молодого организма можно только позавидовать. Естественно, он сильно переживал потерю своего боевого коня. Все время клялся отомстить. Он жаждал чуть ли не сразу, как попадет в замок, вновь вооружиться и отправиться «добивать недобитых». Я надеюсь, что в следующий раз он возьмет каких-нибудь помощников, потому что не геройство сильно раздражает врагов, а самоуверенность. Подобного счастливого спасения уже вряд ли стоит ждать.
Я знал похожих героев, которые всегда атаковали вражеский строй первыми. Врубались на огромном коне в ряды копейщиков, круша и уничтожая. Пешими прыгали грудью на щиты, размахивая оружием направо и налево. И все не для того, чтобы их не могли упрекнуть в трусости или бездействии, — все для того, чтобы быть лучшими. Я же считал, что главная задача воина в битве — сохранить строй, а в беспорядочной рубке — прикрыть спину рядом стоящего сослуживца. Потому что каким бы мастерством ты ни обладал, спастись в подобной заварушке в одиночку не получится. В конце концов, героев выбивали из седла, закалывали толпой, и звание нового бога войны переходило к другому яростному бойцу, везучему до поры до времени.
В случае с Райнером все было несколько иначе. Мне казалось, что он заметно привирает о своих подвигах, превращая одного противника во вражеский отряд, а полуголых разбойников — в отлично экипированных злодеев, но высказывать ему это вслух я, по понятным причинам, не собирался. Воспользуемся его щедростью, если таковая обнаружится, починим колесо и тронемся к столице.
Придя в себя, благородный рыцарь постоянно сыпал комплиментами в сторону Алабели. Это раздражало меня гораздо больше его великого жизнеописания. Среди «прекрасной спасительницы», «королевы цветов», «самого совершенства» были и совсем уж заковыристые восхищения, которые можно было понять, лишь хорошо зная фольклор этой гелетианской провинции. Алабель в ответ на это томно вздыхала, сверкала глазками и мило улыбалась. Знал бы этот рыцарь, что за девица сидит перед ним.
— Понял, Энрико, — говорил я другу, — что тебе нужно для того, чтобы завоевать Алабель? Пустая болтовня и разбитая черепушка!
Мне казалось, что еще немного, и Райнер Хамвольд признается ей в вечной любви, попросит руки и сердца и сделает ее леди Хамвольд. Я совсем не был против, если бы Алабель покинула нас, но прекрасно знал, что этому не бывать. В Остерате она будет его наложницей, а не супругой. Если, конечно, ее
