видные врачи. Создалась глупейшая ситуация – больница стоит, но оказывать помощь людям некому. В клинике осталась лишь горстка энтузиастов и недоучившиеся студенты. И вот Россия решила оказать помощь братскому украинскому народу. Специалисты, в том числе знаменитый профессор-хирург Знаменский из Петербурга, едут во Львов совершенно бескорыстно, по зову, так сказать, сердца. Врачи, опытные фельдшера, медицинские сестры – всего полсотни человек. Везут медикаменты и медицинские приборы, кои приобретали на пожертвования. Люди и всё это добро прибудут по железной дороге. Иоффе посмотрел на Саблина:
– Теперь вы знаете методы и возможности наших противников, Иван Ильич. Мы рассчитываем на вашу помощь. Повторяю, мы не можем выделить в сопровождение десяток «Витязей», посадив на броню стрелковую роту. Приезд миссии планируется подать как акт доброй воли, событие радостное и праздничное. Жители Львова должны увидеть в этом дружески протянутую руку. Политически это очень важно. А если доктора будут ехать за частоколом русских штыков, какой уж тут праздник?
Подполковник тяжело вздохнул и пососал потухшую сигару.
– С другой стороны, ни один волос не должен упасть со светлых голов врачей. И груз должен прибыть в клинику в целости и сохранности. Но третьего дня в городе появились листовки, дескать, москали опять пробираются на ридну Галичину, аки гады ползучие. И, мол, никакие это не врачи, а имперские выкормыши, замахнувшиеся на самое дорогое – здоровье наших отцов и матерей, на наше потомство. В клинике, кстати, действительно существует родильное отделение. И дальше в том же духе: не допустим, не позволим и прочее. Подписала воззвание ОУН. Выводы, по-моему, на поверхности. Поэтому прошу вас, Иван Ильич, совместно с Андреем Викторовичем детально изучить обстановку и разработать план. Времени в обрез…
Не откладывая, Саблин со Станкевичем перешли в соседний кабинет, где имелась крупномасштабная карта города. Маршрут предполагался следующий. Состав прибывает на станцию Львов-Лычков. Там оборудование и лекарства перегрузят в два грузовика, а врачей пересадят в капотные автобусы «Русич», вместительные и мощные. Их будет тоже два. Процессия отправится по Кривицкой дороге до Лычаковской и через Сетнеровскую на Пияров. Эта улица, широкая и людная, приведёт прямо к клинике. На этом миссия сопровождения медицинской делегации будет считаться выполненной.
Офицеры отработали этап за этапом: станция, крутой поворот на Кривицкой, развилка на Лычаковской. Саблину сразу не понравилось, что вокруг станции с севера и востока лесной массив, где легко спрятаться. Но и лес не сплошной, между перелесками и рощами пустоши, много свободного пространства для манёвра. Напротив Кривицкой дороги, в непосредственной близости парк Бартоша Словацкого – опять кусты, деревья, плохая видимость, есть возможность подкрасться вплотную к дороге.
– Вот здесь я на вас и рассчитываю, Иван Ильич, – сознался Станкевич. – В пределах города мне проще. Сетнеровская и Пияров – сплошь жилые дома, не слишком пригодные для нападения на движущуюся колонну. Во всяком случае, я могу взять под контроль крыши, чердаки, проулки. Осмотрю всё тщательно силами моих агентов, где нужно – поставлю наблюдателей. А вот там, где заросли, нужны ваши знания и опыт.
Так и договорились: подпоручик взял на себя городской участок маршрута, а Саблину досталась часть пути следования миссии от станции до городского массива. Он решил осмотреться на местности. Особист позволил воспользоваться своим «опелем».
И вот станция Лычков. Вид она имела жалкий: небольшое обветшалое станционное строение, дебаркадер, несколько пакгаузов в отдалении. Больше ничего здесь не было. И действительно, сразу за путями раскинулось поле и рощица невдалеке. Чуть дальше – лес. Постоянно просматривать такую большую территорию будет затруднительно, прикидывал Иван Ильич. Если под каждым кустом сажать по солдату, тут и батальона не хватит. А из рощицы вполне можно всадить гранату хоть бы из «офенрора», а уж про ту дальнобойную невидаль и говорить нечего.
Значит, нужны мобильные наблюдатели, решил поручик.
Он прошёл к станции. Железнодорожник оказался на месте. И вот удача, у него имелся телефон. Саблин связался с контрразведчиком:
– Андрей Викторович, есть у вас мотоциклы?
– Хотите обеспечить миссии почётный эскорт? – хохотнул особист. – Вам повезло, получили на прошлой неделе три новеньких «БМВ», модель К-75. Ещё даже не решили, куда их пристроить.
– Мне они нужны. Все три.
– Если для дела, пожалуйста… – Саблин будто воочию увидел, как подпоручик пожимает плечами. И повесил трубку.
Он вернулся к путям. Ага, троих гренадеров посадим на мотоциклы. Штоколов и Митрофанов из второго отделения и Лемке из третьего. Будут кататься по грунтовкам возле рощи. Появление подозрительного транспорта или группы людей – красная ракета. За пакгаузами поставить «Сокол-ВД», модель повышенной проходимости, в него ещё две тройки. По сигналу мигом домчатся куда следует. И конечно, облазить ближайшие подходы к станции со стороны леса до кустика, до травинки, чтоб с утра местность была знакома как собственный вещмешок. Это можно сделать силами двух отделений. Обычно таких мер для обеспечения безопасности хватало, но слишком уж хорошо оснащены оуновцы. Что ещё могут они придумать? Какие неприятные сюрпризы припасли?
Со станции Саблин проехал дорогой, которой завтра будет двигаться кортеж:. Кривицкая дорога до слияния с Лычаковской делала крутой поворот, место пустое и голое, спрятаться негде. Если существует опасность, то исходить она будет лишь от лесистого пространства за станцией. А вот на самой Лычаковской, на другой стороне, начинается парк. Рядом застава, или, как их тут называют, рогатка. Нужны они были, эти рогатки, ещё при царе Горохе, но будка осталась. Здесь можно разместить милиционеров, не привлекая лишнего внимания. Проверка на дорогах, ничего более.
