сообщения также соглашался с жестокими мерами борьбы с агитацией, предложенными военным министерством. Но все это оставалось на бумаге.
В конце концов, военное министерство поручило военному прокурору Рудольфу Крафт основательно расследовать вопрос о тайной военной организации в Галиции. Домашний обыск у лейтенанта запаса Казубского в Перемышле дал богатые материалы. Во Львове было установлено, что организация имела разветвления по всей Польше и Галиции и даже имела отделения в России и на Украине. Однако Следствие было доведено до конца лишь в октябре. Таким образом, столь осуждаемый пессимизм разведорганов подтвердился слишком поздно.
Цензуре стали уделять больше внимания, и было приказано усилить ее работу по выявлению истинных настроений населения. В неспокойных районах были организованы новые цензурные отделы. Таким образом, в июне 1918 г. ослабевшая было цензура вновь усилилась, но потребовалось значительное время для втягивания нового персонала в работу.
20 июля 1918 г. я распорядился выпускать ежедневные сводки с целью немедленного доведения до сведения всех отделов главной квартиры многочисленных телеграфных сообщений о внутриполитической обстановке, получавшихся от разветвленной сети разведорганов. Благодаря этому, контрразведка, которой оставалось только регистрировать факты, продолжала приносить пользу. [229]
В сентябре 1918 г. моему разведывательному бюро снова было поручено руководство всей пропагандой, направленной против неприятеля. В Бадене много была организована специальная группа.
Тревогу скушали усилившиеся безобразия дезертиров. Благодаря смягчению приговоров, отсрочкам наказаний и т. д., меры борьбы с ними цели не достигали. Если к августу 1918 г. число дезертиров определяли в 100 000 чел., то к концу октября оно возросло уже до 250 000, что составляло около 5% всего состава вооруженных сил. Дезертиры, убежавшие в Швейцарию и даже образовавшие там «союз дезертиров «, были сравнительно безвредны. Опасны были банды дезертиров в тылу, о которых, впрочем, ходили сильно преувеличенные рассказы. Действительным бедствием они явились в Сирмии, где благодаря попустительству властей соединилось около 5 000 дезертиров и беглых военнопленных, устраивавших, по-видимому, в контакте с агентами Антанты революционные выступления. Характерны следующие строки из любимой песни этих отлично организованных банд: «Да здравствует императрица Цита, которая не велит расстреливать бандитов».
Наряду с ухудшением внутреннего положения непрерывно обострялось и внешнее. Еще не верилось, что неудачи германцев во Франции являются началом длинного ряда поражений и отхода, но положение на Балканах уже внушало серьезные опасения. В Болгарии кабинет Радославова должен был уступить место демократу Малинову, который дал обещание заключить мир не позже сентября 1918 г. По-видимому, Болгария рассчитывала получить от Антанты часть Албании, так как там заметно усилилась болгарская пропаганда, тогда как нашей агентуре ставились всевозможные препятствия.
Новый командующий салоникской армией, ген. Гильома, в июне был сменен ген. Франше-д'Эспере, который продолжал оставлять в покое македонский фронт и довольствовался атаками в восточной Албании. Тем не менее, Малинов ссылался на усиление противника греческими дивизиями и сербскими добровольцами, хотя это усиление частично уравновешивалось уходом французских войск. Военный атташе в Болгарии майор Кюнцль указывал, что премьер- министру важно лишь найти предлог, чтобы свалить на союзников вину за возможные неудачи, о которых-де он своевременно предупреждал. В наиболее тяжелый для нас момент наши войска захватили в Албании новый шифр противника. 30 июля перехваченный нами итальянский радиоприказ принес радостную весть об отходе противника по всему фронту. [230]
Настроения болгарского народа, а также явно усилившаяся и вызывавшая кое-где волнения агитация Антанты в стране внушали тревогу. К этому еще присоединились донесения наших агентов из Швейцарии о переговорах болгарских представителей с американским посланником в Берне. Вместе с тем майор Кюнцль сообщал о том, что в Софии с особой любезностью относятся к американскому консулу Мерфи. Далее, Эссад-паша, базируясь на беседе с Франше- д'Эспере, предсказывал, что болгары не окажут серьезного сопротивления сильному нажиму на фронте и пойдут на заключение сепаратного мира. Действительно, болгарские солдаты, скверно снабжавшиеся, открыто говорили, что они останутся на позициях только до «Митрова дня» (октябрь).
Мы узнали, что в начале сентября бывший болгарский министр Гешов имел на франко-швейцарской границе свидание с Пашичем, на котором присутствовал также французский чиновник. Вскоре майор Кюнцль подтвердил действительность миссии болгарских представителей по ведению переговоров о мире.
Болгары не раз зондировали почву и у румынского премьер-министра Маргиломана, выясняя позицию Румынии в случае заключения Болгарией сепаратного мира. Маргиломан, желая доказать этим свою надежность, сообщил об этом центральным державам. Надежность эта, однако, была не очень велика — это было для нас ясно. Популярнейший деятель Румынии — ген. Авереску — целиком перешел в лагерь Антанты. Вернувшиеся в Валахию запасные организовали там тайную военную организацию. Офицеры организовали румынский «почетный легион», с центром в Яссах, во главе с престолонаследником; побочная политическая цель легиона заключалась в аннулировании бухарестского мира. Были использованы все средства для создания настроения, враждебного центральным державам. Даже женитьба наследника на Зизи Ламбрино была поставлена в вину Австро-Венгрии, которая будто бы этим хотела внести путаницу в права престолонаследия.
Естественно, разведывательная служба зорко следила за Румынией, и от нее не укрылось, что румынами была полностью обеспечена мобилизационная готовность шести пехотных дивизий в течение 6 дней, а остальных восьми дивизий, егерей и конницы — в 10-дневный срок.
Такова была обстановка к 14 сентября 1918 г., когда граф Буриан от имени австро-венгерского правительства обратился ко всем воюющим и нейтральным государствам с предложением мира. [231]
Уже на следующий день произошло событие, открывшее путь лавине, которая решила судьбы центральных держав: прорыв болгарского фронта. С конца июля стали поступать сообщения о подготовке 2-й сербской армии к наступлению на участке Доброполье — Ветреник. Одновременно стало известно, что греческие войска освободили французские дивизии, которые предполагалось использовать в качестве ударной группы. Таким образом, в предупреждениях со стороны разведывательной службы недостатка не было, но на них не обращалось внимания. Король Борис заявил майору Кюнцль: «Ген. Людендорф чрезмерно натянул тетиву». К 17 сентября болгарский фронт был прорван на участке шириной 40 км и оттеснен на 10 км в глубину. Скоро образовалась гигантская брешь, которую уже нельзя было заполнить.
Глава 42. Конец разведывательной службы
Ген. Гуго Керхнаве, та основе записок полк. Бейера и документов главного командования, детально изложил историю развала австро-венгерских вооруженных сил. Печальная гибель Габсбургской монархии мастерски описана в новом труде подполк. Глайзе-Горстенау «Катастрофа». Я могу поэтому ограничиться изложением судьбы разведывательных органов в эти последние дни.
До последнего момента разведывательная служба выполняла свой долг, не имея, однако, возможности активно вмешиваться в вихрь событий.
Разведотделение болгарского генерал-губернаторства было придано армейской группе маршала Кэвесса, которой досталась неблагодарная задача — образовать новый фронт против салоникской армии. Это разведотделение заблаговременно организовало агентурную разведку, благодаря чему разведывательные пункты в Вальево, Ужице, Крушеваце, Митровице, Колашине, Ипеке и Пршюлье снова могли развернуть свою работу. В 9-ю пех. дивизию, первую из прибывших, начальником разведывательной службы был назначен кап. Гофленер. Разумеется, после перемирия 29 сентября прекратилось содействие со стороны болгарской разведывательной службы. 7 октября, после прибытия в Софию французского посланника Туссон, нашему военному атташе пришлось удалиться. В середине октября была прекращена всякая телеграфная связь с Болгарией. [232] Учитывая, что противник весьма быстро продвигался по стране, охваченной брожением, а также ввиду ограниченного времени, имевшегося в распоряжении разведывательных органов для налаживания работы, следует признать заслуги разведывательной службы, которая вое же сумела в основных чертах информировать командование о положении противника.
Разведывательный пункт Цетинье был придан армейской группе Пфланцера, которая уже не могла более держаться в Албании вследствие продвижения салоникской армии. Его агентурная сеть состояла из 138 агентов, часть которых была оставлена на эвакуированной территории.
После разгрома Болгарии Турция не имела другого выхода, как заключение сепаратного мира. В начале сентября наш разведывательный офицер в Смирне сообщил об оживленных переговорах жившего там Рахми-бея {34} с Антантой. Странно, что шифрованные телеграммы нашего полномочного представителя в Константинополе приходили в совершенно перевранном виде. Однако мы узнали из Швейцарии, что турецкий посланник Фуад Селим-бей ведет переговоры с французским посланником, а 25 октября Помянковский телеграфировал, что на следующий день на острове Лемнос начнутся официальные переговоры о мире. 30 октября было подписано перемирие, в связи с чем и закончилась наша разведка в Турции.
Наша агентура в Италии установила из перехваченных радиограмм широкое распространение в итальянской армии тяжелых инфекционных заболеваний, преимущественно — инфлюэнцы и малярии, свирепствовавших также и в тылу. Она выяснила также, что итальянское командование готовит обширную материальную базу для большого наступления, по-видимому, намеченного на участке Пиаве. Вести о победах во Франции, на Балканах и в Палестине подняли дух итальянской армии, еще более укрепленный благодаря широко развернутой пропаганде и многочисленным военным празднествам.
8 и 9 октября радиоподслушивание выявило сосредоточение итальянского ударного корпуса у Кастельфранко. Агентура сообщила об окончании подготовки к переправе через Пиаве у Монтелло и в нижнем течении. В шифрованных донесениях, посылавшихся каждый час водомерной станцией в Ониго, проявлялась нервная забота об уровне воды в Пиаве. В связи с этими сообщениями главное командование перебросило 4 пехотных дивизии на участок, находившийся под угрозой. 21 октября радиоразведка сообщила о конспиративных наименованиях, [233] за которыми скрывались вновь сформированные 10-я английская и 1-я французская армии, состав которых и переброска к Пиаве вскоре были установлены.
Итальянцы разумно выжидали, пока продвинется достаточно вперед разделение Австро-Венгрии на самостоятельные национальные государства, согласно императорскому манифесту от 17 октября 1918 т. Однако итальянцы достигли успеха лишь тогда, когда Карольи, в качестве нового правителя Венгрии, внес замешательство в ряды армии, отозвав с фронта венгерские войска, и когда наши части самовольно снялись с некоторых участков и отправились в тыл. Несмотря на все, радиоразведка продолжала безукоризненно работать. Даже 1 ноября было обработано 65 шифрованных итальянских радиограмм и были правильно установлены группировки и направление движения итальянских армий. Лишь 3 ноября, по заключении перемирия, прекратило свою деятельность это важнейшее средство австро-венгерской разведывательной службы.
Австро-венгерские цензурные органы были ликвидированы еще в то время, когда национальные государства получили самостоятельное существование. Особенно бурно проходила ликвидация цензурного отдела в Фельдкирх, руководитель которого был вынужден бежать в Швейцарию. Междуведомственная комиссия при военном министерстве (ранее — управление военной охраны) прекратила свою работу еще 31 октября 1918 г.
Главное командование еще верило в дальнейшее существование Австро-Венгрии на основах, изложенных в императорском манифесте. Оно не придавало серьезного значения независимости Чехословакии, объявленной чешским национальным советом, так же как и независимости Югославского
