– Э-э-э, любезный, – слегка насмешливо заметила Одивия. – Вы, кажется, ошиблись. Нам не сюда.
И в тот же миг чья-то могучая рука пригнула ее голову почти к самому дну лодки, а тяжелая туша навалилась сверху. Это было так возмутительно и неожиданно, что девушка почти не обратила внимания на грохот мушкетного залпа и свист пуль, пронесшихся над ее головой.
В следующую секунду тяжесть, придавившая ее ко дну лодки, исчезла, и Одивия успела проводить взглядом спину Ренки, одним прыжком взлетевшего на мостик и бросившегося по нему к небольшому сарайчику на берегу. А спустя пару мгновений в том же направлении потопал и Готор, предварительно сунув в руки Одивии рукоятку пистолета и что-то повелительно прокричав.
Еще не поняв, что именно приказал ей Готор, Одивия направила пистолет на забившегося куда-то под банку лодочника и только потом догадалась взвести курок. Сидеть пришлось спиной к берегу, не спуская глаз с противника, и потому о происходящих там событиях Одивия могла лишь догадываться по доносящимся звукам. Раздавшиеся из сарайчика истошные вопли и стоны свидетельствовали о том, что мирной беседой там и не пахло.
Ренки свирепствовал! «Причаливание» не туда мгновенно обострило все чувства, а ухо бывалого вояки уловило скрип взводимых курков и заставило тело реагировать. Это он прикрыл Одивию собой, краем глаза заметив, что Готор оказывает такую же «услугу» почтеннейшему Йооргу. Десяток бешеных скачков по мостику – и вот, ворвавшись в полутемное помещение, Ренки бьет эфесом своей шпаги стоявшего слишком близко к двери человека, потом прыжком перелетает куда-то далеко вперед, стремительно втыкает оружие в грудь стрелку, суматошно перезаряжающему мушкет, и рубит по лицу второго стрелка, пытавшегося дрожащими руками примкнуть штык к стволу своего мушкета. Еще один противник попробовал было использовать приклад своего оружия в качестве дубины. Но бравого тооредаанского героя уже не было на прежнем месте. Он опять, неуловимо для глаз противника, ушел в сторону, успев чиркнуть своего врага поперек живота.
Последний противник при виде столь быстрой и жестокой расправы бросился было бежать к дальнему концу сарая, где виднелась еще одна дверь, но Ренки догнал его в несколько прыжков, толчком поменял направление движения и размазал о стену с такой силой, что с крыши посыпалась солома. Быстро развернулся на шум. Это Готор успокоил первого, успевшего подняться на ноги, наемного убийцу, свалив его на землю и выкрутив руку.
– Этого тоже свяжи, – показал Готор на стекающего по стене разбойника. – А я погляжу на того, что визжит как резаная свинья. Эк ты его располосовал! Твоя шпага даже кости режет?
– Не знаю, – ответил Ренки, закончив «пеленать» свою добычу и подходя поближе, чтобы тщательнее изучить работу своего любимого клинка. – Думаешь, я ему и череп прорубил? Вроде только вскользь…
– Не знаю, – задумчиво ответил Готор и добавил почти шепотом: – Возможно, наш славный полковой лекарь оу Мавиинг и смог бы залечить эту рану, но по мне – он уже не жилец, хотя на всякий случай пока лучше не говори об этом. Тащи своего к двери, там света больше.
– Ну-с, граждане негодяи и разбойники, – грозно вопросил Готор, посадив оставшихся в живых противников в ряд вдоль стенки. – Кто желает первым сообщить мне имя человека, вас пославшего?
– Это не в традициях нашего общества, – ответил первый из противников, кажется уже успевший немного прийти в себя. – Но, если ты хочешь, наши братья могут заплатить тебе выкуп за наши жизни…
– Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик убивать, – посчитал Готор, попеременно указывая пальцем на сидящих перед ним разбойников и остановившись на том, у которого было перерублено лицо. После чего ударил раненого кинжалом прямо в сердце. – Повторяю вопрос: кто первым желает сдать нам имена заказчиков? Раз, два, три, четыре, пять, он нашел в лесу косу, хочет замочить лису. Вот такой смешной конец – крадется за лисой песец. Но от косы немного толка, если встретишь в лесу волка.
– Сударь, ваша милость! – заорал тот, на ком на этот раз остановился палец Готора. – Клянусь вам, мы этого все равно не знаем. Главным был у нас Живорез, вон он лежит мертвый. А наше дело было – только пальнуть, в кого он скажет, да денежки получить.
– Два, четыре, восемь, десять, может, лучше вас повесить? Если ты ничего не знаешь, то какой мне толк оставлять тебя в живых?
– Но… Лодочник! Ваша милость, лодочник, что вас привез. Он тоже с нами, Живорез говорил, что это его знакомец. И что он не так прост, как кажется… Спросите у него!
– Непростой, говоришь… Ренки, тащи его сюда, а то не уверен, что наша Одивия справится. И припугни его по дороге хорошенько.
Последние слова он договаривал в распахнутую настежь дверь, когда оу Дарээка уже несся огромными прыжками обратно по мостику. Ренки подлетел к лодке, схватил ее «капитана» за грудки и прошипел прямо в лицо, злобно скрежеща зубами:
– Я убью тебя, лодочник!
– Однако, судари, – слегка дрожащим голосом спросил почтеннейший Йоорг, несколько расстроенный всеми этими происшествиями. – Может, уместнее будет обратиться к здешним властям? А то мне кажется, что мы несколько…
Они как раз успели подняться на палубу «Счастливого» и теперь наблюдали, как матросы втаскивают на корабль пленных.
– В свое время мы к ним обязательно обратимся, – подпустив побольше успокаивающих интонаций в голос, ответил ему Готор. – Просто сейчас это время еще не настало.
– Тогда как вы собираетесь действовать? – спросила Одивия, выразительно посмотрев на дверь баковой надстройки, за которой скрылся оу Дарээка. Она пыталась казаться спокойной, но, судя по тому, что так и не выпустила пистолета из рук, также была сильно потрясена.
