…не Цветочный павильон, а тюрьма какая-то. И решетки на окнах сходство усиливают.
– …список предметов, запрещенных к хранению, вы получите позже…
…очаровательно.
Себастьян потрогал витую цепочку, полученную от Аврелия Яковлевича, надеясь, что украшения в список запрещенных предметов не входят, и решительно расстегнул первую из сорока шести муслиновых пуговиц…
– А у нее хвост! – сказала Эржбета, на всякий случай отступая… – Хвост!
И десяток ее отражений открыли рты, повторяя беззвучно:
– Хвост.
– Хвост, – согласилась панночка Белопольска. – И что с того?
– Это конкурс красоты, милочка, – проронила Ядзита, брезгливо кривясь.
– А хвост красоте не помеха!
…белая кожа, гладкая, без малейшего изъяна… и смешно было надеяться, что с первого же раза у Себастьяна выйдет хельмовку найти. Он смотрит сквозь ресницы, как смотрят и на него, с легкой брезгливостью, с плохо скрытым отвращением, с насмешкой и холодно оценивая.
Конкурсантки ревнивы.
И раздражены. Собственная нагота делает их слабыми, и слабость они прячут…
…и все-таки кто?
Богуслава? Она держится с той равнодушной почти небрежностью, за которой видится отменное воспитание, привычка скрывать истинные эмоции. И стоит вполоборота, но отражения позволяют разглядеть ее…
Чиста.
Ядзита, которая отступила от зеркал, но, точно ощущая на себе взгляд с той стороны, постоянно озирается. Она не испугана, скорее насторожена. И вновь чиста… Иоланта… Эржбета… нет, это не тот случай.
– Панночка Белопольска, боюсь, вам придется уехать… – произнесла Клементина, выставив между собой и Тианой очки.
– Почему?
Уезжать Себастьян не собирался.
Не сейчас. Не из этого треклятого дома, от которого отчетливо разит гнилью старого проклятия.
– У вас, простите, хвост.
– И что? – Тиана прижала упомянутый хвост к груди и пуховую кисточку, слегка растрепавшуюся, погладила нежно.
– Согласно Статуту конкурса конкурсантка не должна иметь телесных изъянов, будь то шрамов, родимых пятен, бородавок…
– Хвост – это не бородавка. – Пуховка дрожала на неощутимом сквозняке, и Себастьян готов был поклясться, что тянет из-за зеркала…
…сквозные?
Односторонней прозрачности, каковые стоят в управлении?
Или и вовсе особые, запирающие, за которыми прячутся крысиные тропы тайных ходов? Непростое место… интересное…
– И не изъян. – Панночка Белопольска выдержала прямой взгляд Клементины. – Изъян – это когда чего-то не хватает. А у меня, можно сказать, ажно с избытком.
– Не имеет значения. Вы сегодня же покинете Цветочный павильон…
И Тиана Белопольска, сделав глубокий вдох, выпалила:
– А завтра все газеты королевства напишут о предвзятом отношении его величества к некоторым своим подданным. И о вопиющем отсутствии толерантности среди организаторов конкурса!
– Отсутствии чего? – тихо переспросила Клементина.
– Толерантности. – Панночка Белопольска выпустила хвост. – Ужасающей нетерпимости к расовым меньшинствам! В газете про нее писали, и дядечка мне читал. Дядечка говорил, что в столицах жуть до чего нетолерантные люди.
– И к какому, с позволения сказать, меньшинству вы относитесь?
– Хвостатому!
– Представленному, надо полагать, исключительно вами?
– И мною в том числе, – важно ответила Тиана. – Но нас, хвостатых, много!
– Да неужели?
– Много… но мы скрываемся! Вековые заблуждения вынуждают нас прятать истинную свою хвостатую сущность…
Панночка Белопольска обвела притихших красавиц взглядом. Гномка ей, кажется, сочувствовала. Оно и понятно, гномы лишь лет двести как получили равные с людьми права… о карезмийцах и говорить нечего. Многие по сей день полагают их варварами.
