– Жизнь простого улана тяжела и затратна… сами знаете.
Не лжет.
Но и правды не говорит, соблюдая неписаные правила игры. А про простого улана – лукавит. Фляга-то, которую Евдокии давал, недешевая, заговоренная, но старого, если не старинного образца. Она из тех вещей, что хранят верность определенной крови, переходя из рук в руки.
Форма у него хоть и по казенному образцу, но шита явно на заказ. Сукно хорошее, крашено ровно, уж Евдокия разбирается… и сапоги хромовые, новенькие… и перчатки… и сам он, точно с королевского плаката-воззвания сошедший.
Нет, непростой улан.
– Расскажите о себе, – попросила Евдокия.
– Зачем?
– Ну… должна же я знать, подходите ли вы Аленке.
– Даже так? Мне показалось, что вам…
– Все равно? Знаете, у вас премерзкая привычка недоговаривать фразы. Вы не пробовали от нее избавиться?
– Пробовал. Но, как говорит наш семейный доктор, consuetudo est altera natura[9].
Он вытянул ноги, а руки скрестил на груди, точно заслоняясь от Евдокии.
– Что же касается рассказа, то… увы, особо нечем вас порадовать. Точнее, я не представляю, что именно вас бы заинтересовало. Я появился на свет тридцать лет тому, в семье шляхтича… вторым сыном…
…то бишь без права наследовать земли и родительское состояние, ежели такое имелось. В лучшем случае выделят ему деревеньку или поместье с худыми землями, велев пробиваться самому. А может, и этого не хватит, вот и записали младенчика в уланский полк, какое-никакое, а содержание…
…хотя не вяжется эта теория с хорошей одеждой…
…или играет? Сам же признался, но…
– Помимо меня, в семье трое братьев и три сестры…
…плохо, значит, остатки состояния уйдут на то, чтобы наскрести более-менее достойное приданое. А еще девиц в свет вывести надобно, на невестину ярмарку, где, глядишь, и сыщется кто подходящего рода.
Лихослав усмехался. И Евдокии стало вдруг стыдно за эти свои, пожалуй, чересчур практичные мысли. Прав Лютик, говоря, что порой она перестает за финансами людей видеть.
– Признаюсь, мой батюшка был довольно состоятельным человеком, однако… некоторые его слабости подорвали семейное благополучие…
…и ведь ни слова прямой лжи. Просто-таки подозрительной честности человек.
– Пытаясь его поправить, батюшка сделал несколько неудачных вложений и…
– Прогадал.
– Прогадал, – отозвался Лихослав, упираясь щепотью в упрямый свой подбородок. – Некоторое время мне удавалось поддерживать семью…
– В карты везло? – Евдокия не удержалась, но улан лишь плечами пожал и ответил:
– Вроде того… везло… но любое везение рано или поздно заканчивается. И боюсь, если в ближайшем будущем мы не найдем способ дела поправить, случится скандал.
Вот что их пугает.
Скандал.
Не разорение, нищета, которая вряд ли грозит, а скандал… как же, имя доброе… сплетни… не понимала этого Евдокия категорически.
– И вы сейчас намереваетесь поправить дела выгодным браком?
– Знаете, мне импонирует ваша догадливость. – Лихослав мял подбородок, и в этом Евдокии виделся признак нервозности. – Осуждаете?
– Нет.
Искать выгоды, хоть бы и в браке, нормально. И Лихослав вовсе не скрывает намерений, быть может, вовсе он не так и плох, как Евдокии представлялось изначально.
Брак… Аленка молода, красива… состоятельна…
Хорошая бы пара получилась.
Она потянула носом и задала еще один вопрос, родившийся внезапно:
– А вы, случайно, не оборотень?
– Что? – Лихослав прищурился, и глаза показались желтыми, яркими. – Нет… я не оборотень.
Правду сказал.
Только как-то неуверенно.
– К слову, из оборотней самые верные мужья выходят… волчья кровь сказывается.
