Мурлыканье прекратилось.
– Что я такого…
– Я тебя не знаю. И сейчас у меня нет права рисковать, доверившись тебе. – Затем я обернулась к Яблоневому Человеку. – И если подумать, с какой стати я должна доверять вам?
– Послушай, Сара Джейн, – вступила тетушка Лилиан, – Яблоневый Человек может быть кем угодно, только не…
Я замотала головой, не дав ей закончить:
– Может, вам он и друг – правда, не сказала бы, что очень верный, – но пока он ничего не сказал и не сделал, чтобы доказать, что он друг и мне. Я не решусь довериться фейри – по крайней мере, если речь идет о спасении моих сестер.
Прежде чем кто-нибудь успел возразить, я шагнула к корзинке со спящим корневиком и схватила ее.
– Яблоневый Человек, возможно, в чем-то и разочаровал меня, – вставила тетушка Лилиан, – но я доверила бы ему собственную жизнь.
– А как насчет жизней моих сестер?
Она долго смотрела на меня, а потом покачала головой.
– Я сказала, как есть для меня, – проговорила она. – Но кому ты будешь верить, решать только тебе самой.
Даже не знаю, из каких глубин поднялась эта ярость, – наверное, сработал какой-то защитный механизм, спрятанный глубоко в генах Диллардов. Мы были из тех, кто полагается на себя. Меня ослепила вспышка паники; ужас сковал по рукам и ногам, когда я поняла, что сестрам угрожает опасность – по моей вине. Вина-то моя, но фейри были замешаны во всех событиях этой истории.
Яблоневый Человек тоже из фейри. Разве ему можно верить?
И тут ошарашила мысль, что Яблоневый Человек даже не пытается меня переубедить. Папашка сидел на своей ветке с явно оскорбленным видом и ворчал что-то себе под нос, я не стала вслушиваться в его бормотание. Но Яблоневый Человек спокойно стоял и ждал, пока я приму решение.
А потом меня накрыло целой волной соображений. Я ведь понятия не имею, куда двигаться дальше. Я не знаю, где живут корневики, – по крайней мере, где они обитают в этом мире. Я не знаю, что делать, если удастся их отыскать. Я совсем ничего не знаю про пчелиных фейри и уж совершенно не представляю, как спасти от них сестер. В общем, я зависла.
Поэтому я набрала в легкие побольше воздуха и обратилась к Яблоневому Человеку.
– Простите, пожалуйста, – сказала я. – Если тетушка Лилиан доверяет вам, я тоже доверюсь. Я просто очень испугалась за сестер.
– Понимаю, – просто ответил он.
– А как же я? – осведомился Папашка, тут же перестав брюзжать. – Мне можно помогать тебе?
Он ухмыльнулся и распрямил пальцы – из каждого высунулся внушительный кошачий коготь.
– Я могу быть грозным, как Прародитель.
Решив довериться Яблоневому Человеку, я покосилась на него в поисках подсказки. Тот сурово глянул на Папашку.
– Обещаешь только помогать? – строго спросил Яблоневый Человек. – Без всех этих шуточек и фокусов?
Папашка потянулся и кивнул.
– Поклянешься когтями Прародителя?
Человек-кот широко раскрыл глаза и снова кивнул.
Яблоневый Человек обернулся ко мне:
– С такой клятвой можешь смело ему доверять.
– Так что мы будем делать? – нетерпеливо спросила я.
Я очень тревожилась. Было неизвестно, что там фейри делают с моими сестрами, но каждая минута промедления казалась вечностью.
– Сначала выполним намеченное, – отозвался Яблоневый Человек. – Навестим корневиков и освободим сестер, которые у них в плену. Когда корневики поймут, что мы вернули маленького принца, они будут обязаны взамен отпустить девочек с миром и помочь нам.
– А что с пчелиными фейри? – спросила тетушка Лилиан.
– У меня есть одна идея, как с ними справиться. Но успех будет зависеть от мужества Сары Джейн.
От одной мысли о пчелах у меня задрожали коленки. Но я твердо решила сделать все, что только от меня потребуется.
Глава шестнадцатая
Эйди и Элси
Эйди и Элси сидели возле бука, там, где их оставили связанными, и наблюдали, что происходит на лугу. Казалось, все внимание фейри, в том числе и стражников, было приковано к пузатому человечку, который вел за собой Рут и Грейс.
Они еще не подошли совсем близко, но было ясно, что близнецы как будто не пострадали – если, конечно, не считать того, что пчелы облепили их с головы до ног. Эйди и Элси видели, как рой, покрывавший сестер, разом поднялся в воздух и устремился к королеве. Пчелы зависли на секунду, а потом
