Вид у него сегодня был особенно решительный и воинственный.
– Мой брат Хельги уже объяснил это вам, как я слышал. Епископ Самкрая – добыча дружины, и выкуп за него должен быть поделен на всех. Мы не можем сами распоряжаться его судьбой или возить в гости. Желаете его увидеть – предлагайте выкуп. Никаких иных условий в нашем уговоре изначально не было. Как и помощи вам в обороне ваших владений, так что мы уже сделали больше того, за что брались.
Асмунд уставился на Георгия, ожидая, что тот сейчас заведет свое, что-де русы не имели права притеснять и брать в плен христиан Самкрая. Но тот лишь поджал губы и отвернулся с негодующим видом.
– Мы ожидали увидеть архонта Эльга, раз уж он считается верховным главой вашего отряда, – своим тихим, невыразительным голосом начал Кирилл. – Но неплохо и то, что приехал ты, поскольку с тобой магистр Евтихий, – он оглянулся на соратника, – обсуждал условия похода на Таматарху.
– Не знаю, передал ли вам ваш человек, – Асмунд нашел глазами Марка, – но скажу еще раз: нам пришла пора собираться в обратный путь, в Киев, чтобы успеть добраться до холодов. Если вы не думаете, что Песах сделает новый приступ, то нам больше нечего здесь делать. Ты, Евтихий, готов подтвердить перед василевсом, что мы выполнили свою часть договора?
– Нет, – нахмурился тот. – Мы позвали тебя, чтобы услышать, почему вы
– О чем ты говоришь? – Асмунд подобрался. – Если опять о пленении епископа…
– Нет, – перебил его Евтихий. – Когда василевс давал вам денег на этот поход, он поставил условие: уничтожить Таматарху и особенно всех торговцев- иудеев. А город сжечь и разорить. Вы же не сделали этого и сами того не скрываете.
– Как мы могли его сжечь? Там нечему гореть – постройки из глины, стены из камня. Даже крыши в глине.
– А жители? Вы могли всех забрать в плен и продать. Но вы привезли всего человек сорок, и те, как я слышал, заложники, которых вы обещали вернуть. А с остальных всего лишь взяли выкуп и оставили на месте.
– Чтобы забрать хотя бы сотню пленных, нам пришлось бы где-то достать еще два-три десятка лодий. Мы рассчитывали на те, что найдутся в гавани, но Хашмонай сам забрал их все, чтобы увезти свою дружину через пролив в Каршу. Лучше брать серебро, чем людей: двадцать шелягов занимают куда меньше места, чем человек со всей семьей.
– Но убить-то вы их могли! – воскликнул Кирилл, впервые проявляя оживление. – Для этого кораблей не надо, и люди там не из глины!
– У нас не хватило времени. Мы получили весть о возвращении Хашмоная и не желали ждать, пока он поубивает нас.
– Вот как! – язвительно ответил Евтихий. – Вы струсили! Вы сбежали, едва появилась опасность встретиться с сильным противником, и забыли свои обязательства! Ваш поход был снаряжен на деньги василевса – этого ты не сможешь отрицать, я сам передал их тебе при свидетельстве патрикия Феофана и логофета геникона, патрикия Евгения!
– Я и не собираюсь отрицать, – Асмунд положил кулаки на стол. – Мы получили деньги и пустили их на снаряжение судов и людей. И не стыдно тебе попрекать нас – и трех дней не прошло, как мы своих мертвых погребали! У нас пятьдесят четыре человека на перевале полегли, ваш город защищая! А ведь мы могли просто сесть на свои суда и в море уйти! Нас-то Песах на конях своих по волнам не догнал бы! Мы ради вас своих людей полсотни положили, чего вам еще надо от нас?
– Вы взяли деньги, но не выполнили того, что от вас требовалось! – будто не слыша, твердил Кирилл. – Вы должны были надолго обложить Таматарху и вынудить Хашмоная вернуться. Но он, как видно, посчитал, что вы простоите там понапрасну и не причините городу особого вреда, и остался у Боспора, пока Песах не собрал силу, чтобы ударить по нам. А вы уже вошли в город! И раз уж вы вошли, вы должны были исполнить указание!
– Надолго обложить Таматарху? – Асмунд пристально взглянул на него. – Вот что от нас требовалось?
Эти слова как-то особо зацепили его внимание; он еще не понял всего, но заподозрил, что со стороны греков уговор был таким же не вполне честным, как и со стороны Ингвара. Но греки свой обман задумали и подготовили раньше.
– Так вы чего хотели взаправду-то? Чтобы мы взяли город или чтобы под стенами топтались, пока Хашмонай не вернется?
– Мы рассчитывали, что вы будете осаждать ее достаточно долго… – начал Кирилл, но глянул на Евтихия и осекся. – Ну а если все же Божиим попущением попадете в город, то уничтожите население, чтобы…
– Чтобы на Боспоре Киммерийском нам было некуда продавать нашу дань? – закончил Асмунд, помнивший рассуждения Ранди Ворона.
– А вы пожелали сохранить для себя хазарские торги! – обвиняющее воскликнул Евтихий.
– Мы сделали все, что сумели за такое время, – с замкнутым лицом бросил Асмунд.
В искусстве скривить душой он сильно уступал и зятю Мистине, и даже брату Хельги.
– Не много же вы сумели! И нам отлично известно, как быстро русы умеют… – Кирилл брезгливо поморщился, – убивать. Когда ваш старый архонт Эльг при Льве и Александре приходил с войском на Боспор Фракийский, ему не требовалось много времени, чтобы проливать кровь христиан. Он умерщвлял их с врожденной жестокостью вашего племени: с бесчеловечной свирепостью его люди убили множество народа, разрушили дома, пожгли церкви! Предавали мечу поместья и селения! Убивали пленных сотнями, рассекали на части, стреляли в них из луков, топили в море! Все это делали русы! А ты и твой брат Эльги, хоть и наречен в честь знаменитого дяди, не сумели вдвоем сделать и десятой части этого!
– Ты упрекаешь меня в том, что мы не сожгли церковь и не убивали людей тысячами. В том числе и христиан Таматархи? – Асмунд рассмеялся, хотя ему
