Зрелище запертой в «клетке» аномалии оказалось завораживающим. Мы пялились во все глаза, а Утюг даже приоткрыл рот.
Мы простояли довольно долго, наблюдая за сменой аномалий.
Мне вдруг пришло в голову, что Стрелец стоял тут, как мы сейчас, пытаясь угадать, когда наступит очередь того самого выигрышного шара. Думаю, он приходил сюда по многу раз за день, наблюдал, изучал, набираясь решимости сделать шаг, боролся с отчаянием, страхом и безнадежностью. И в конце концов сдался…
– Ладно, выход найден. Теперь осталось загнать сюда отмычек. Может, повторишь свой трюк с Сапогом? – с издевкой предложил мне Сумрак.
– Какой трюк? – удивился Утюг. – Разве Ванька погиб не случайно?
Толик пристально глянул на меня и тут же отвел взгляд. Съежился, напоминая побитую собаку. Понял всё?..
– Да видишь ли, Серега, – Сумрак приобнял Ястреба за плечи, – наш Трын-трава хитростью заманил Сапога в «удавку», чтобы освободить проезд.
– Правильно сделал, – неожиданно поддержал меня Утюг. – На то отмычек и брали.
– М-да… – Сумрак стал серьезным. – Эх! Если бы тут все было так же просто, как с «удавкой».
– А в чем проблема? – не понял Утюг. – Пусть Рудик и Архимедик вскроют для нас проход.
– Их двоих маловато будет, – перебил Сумрак.
– А сколько надо? – по-прежнему не догонял Ястреб.
Коля невесело хмыкнул:
– Как повезет. Может, и с первого раза проскочим, а может, и тысячи отмычек не хватит. Это ж лотерея. Лото в самом прямо смысле слова!
– А поконкретнее? – потребовал Утюг. – По ходу я не в теме.
– Смотри. Тут, возле каланчи, выход из ловушки, в которой мы оказались. Это типа дверь наружу – из «спортлото» в привычную Зону. Но выход перекрывает «барабан» с аномалиями. Всего их три. Они поочередно сменяют друг друга. Вот сейчас тут… э…
– «Удавка», – подсказал я.
– Да, – согласился Сумрак. – Предположим, мы с тобой загоняем в нее пинками Трын-траву…
Я показал ему средний палец. Коля фыркнул и продолжал, с видимым удовольствием смакуя подробности:
– Трын-траву, значит… Его плющит не по-детски, ломает кости, выдавливает глаза. Он синеет, задыхается и дохнет. Мы с тобой ждем, пока аномалии сменятся, и загоняем туда… э… Сало. Он растекается дерьмом под воздействием «кобры». Следующим идет Архимедик. Этого берет в оборот «ведьмин студень». И так по кругу: отмычек пришибает «кобра», «ведьмин студень», «удавка».
– А… – Утюг спал с лица. До него только сейчас дошло, в какую жопу мы угодили. – Как же мы выберемся отсюда?!
– Сейчас и до этого дойдем, – остановил его Сумрак. – Итак, скормив аномалиям сотню-другую отмычек, мы посылаем… хм… тебя…
– Ага, щас. Посылалка треснет, – буркнул Утюг.
– Дослушай! Значит, тебя… Ты отважно бросаешься грудью на амбразуру – входишь, скажем, в «удавку». Ту самую, что до тебя ухлопала туеву хучу отмычек. Но ты везучий сукин сын и потому… ништяк! Она вьется вокруг тебя бессильной плетью, а тебе хоть бы хны. Аномалия на время стала безопасной. Тот самый выигрышный шар в барабане. Выход открыт, и мы с воплями радости уносим ноги из этого гребаного, хоть и спортивного «лото».
– Угу, – Утюг задумчиво поскреб щетинистый подбородок. – И сколько отмычек надо положить, чтобы дождаться этого призового шара?
– Хрен знает, – пожал плечами Сумрак.
– Помните Комара? – заговорил Сало. – Он вышел из «спортлото». Всего их было пятеро, они бросали жребий, кому в каком порядке идти в аномалии. Комар остался последним. И вышел.
Воцарилось молчание. Кажется, все мы сейчас думали об одном и том же: сколько же на одного счастливчика Комара приходится тех, кому не повезло?..
Да и с самим Комаром не все так просто. «Спортлото» сломало его. Некогда фартовый рисковый сталкер, он превратился в алкаша-неудачника, которого теперь даже отмычкой не берут, считая отмеченным. Не как я, а по-плохому. Зона вынесла ему приговор, и когда он будет приведен в исполнение, вопрос лишь времени…
– Ладно, возвращаемся, – скомандовал Сумрак.
У вездеходов в одиночестве курил Литва.
– Мы нашли «барабан», – коротко известил его Коля. – Объявляй общий сбор.
Три автомобильных гудка огласили округу. Вскоре весь наш немногочисленный отряд собрался возле телег.
Сумрак обрисовал ситуацию, а затем внезапно заговорил Архимедик.
– Станем бросать жребий, кто за кем пойдет в аномалии, – твердо сказал он. – Причем участвовать будут все!
Коля скривился, но подтвердил:
– Естественно.
