– Все – это значит не только отмычки, – гнул свою линию Архимедик.
– Я же сказал да! – повысил голос Сумрак, а потом смягчился, предложил: – Начнем завтра с утра. А сейчас ужинать и спать. Архимедик, Рубик, для вас заслуженная пайка, – он протянул отмычкам два пакетика с дурью. – Отрывайтесь.
Ночевать решили в телегах. Литва сунулся было в ближайший дом, но тут же вышел, разочарованный:
– Грязюки там! Лучше уж спать в машине.
Дозор Сумрак решил не выставлять – не от кого беречься, нет тут никого. Я для вида покивал, а когда мы с Салом устроились в своей телеге, предложил ему:
– Давай спать по очереди. Так оно спокойнее.
Толик разбудил меня около полуночи – потрепал за плечо, одновременно делая знак молчать. Оказывается, в лагере воцарилась нездоровая суета. «Барьеровец» и братки по-тихому покинули телеги. Чем занимались Утюг и Чвиль, я сразу не понял, а Сумрак направлялся к нам.
Мы прикинулись спящими. Коля подошел и постучал костяшками пальцев по раме, окликнул негромко:
– Подъем.
– А? Что? – Мы сделали вид, будто только проснулись.
– Тихо вы.
– Да что случилось?
– Ну-ка, Сало, подвинься, – Коля втиснулся на водительское сиденье, завел мотор. Телега тронулась с места. Следом за нами поехали остальные.
Двинулись мы в сторону каланчи.
– Что вы такое замутили? – вырвалось у меня.
– А сам не понимаешь? – ухмыльнулся Коля.
– Догадываюсь, – я помрачнел.
– Ну вот и замолкни. Радуйся, что не твоя очередь.
Сумрак остановил машину, не доезжая до «барабана» с аномалиями метров десять. Остальные транспортные средства выстроились в одну колонну позади нас – ясно почему – приготовились быстро проехать, если вдруг в «барабане» окажется выигрышный шар.
Сумрак вылез из машины, скомандовав:
– Сало, за руль. Если что, не зевай, сразу газуй. Трын-трава, а ты выйди. Перетереть кое-что надо.
Тем временем Литва, Утюг и Чвиль вытащили из телеги опупевших от наркоты Рубика и Архимедика. Тот вечерний пакетик, видно, был непростым – содержал не половину дозы, как обычно, а полторы. Рубик и Архимедик явно не понимали, где глюки, где реальность. Им было хорошо, кайфово и плевать на всё.
Архимедик сел, привалившись спиной к колесу вездехода, и задрал голову, разглядывая небо. Звезды, что ли, считал?
Рубик вел себя не так смирно. Он пускал слюну и хихикал, пытаясь ткнуть Утюга в ухо.
– Да сядь ты, урод, – Ястреб отпихнул отмычку, заставляя присесть рядом с Архимедиком, и пожаловался Литве: – Терпеть этих гадов не могу. Не люди – мусор.
– Да? – не выдержал я. – А откуда они, интересно, дурь получают? Уж не от вас ли, реальных пацанов? Кто их на эту отраву подсаживает? Кто ее в Зоне выращивает?
– Гнилой базар, Трын-трава, – Утюг недобро сощурил глаза. – Мы что им, силой «экзо» впариваем? Они сами не маленькие. Вот я почему-то не ширяюсь. И Литва тоже. Да и ты.
– Э, – вмешался Сумрак. – Хорош уже бодягу разводить. Нашли время и место. Трын-трава, сюда иди, – Коля поманил меня к каланче. – Давай, сталкер, напряги чуйку. Тебя же Зона не зря пометила. Попробуй распознать, когда будет «выигрышный шар». Глядишь, и выйдем без потерь.
Я недовольно пожал плечами – он явно переоценивает мои отметины. До сих пор они мне в Зоне не особо помогали, кроме случая с Головой-два- уха. Но попробовать можно.
Я уставился в проем между каланчой и магазинчиком, его подсвечивали фары наших вездеходов, но, как по мне, света было маловато. Аномалии сменяли друг друга, но интуиция даже не пикнула. Ослепла и оглохла, зараза.
Прошел час, другой. Остальные ждали не сказать что терпеливо. Литва то и дело дергал Сумрака, мол, только зря теряем время. От этого козла, то есть меня, толку мало. Надо пробовать самим. Идти на риск.
Сумрак кривился и отмалчивался.
Рубик время от времени начинал хихикать, вскакивал на ноги, тыкал пальцем в Утюга, на этот раз в качестве цели выбрав нос.
– Я ему все пальцы переломаю, – бурчал Ястреб, вновь усаживая отмычку.
И только Архимедик был паинькой – прикорнул на земле у вездехода и кайфовал, ни на что не обращая внимания.
