мощность, скорость, проходимость и надёжность существенно возросли. Поэтому танк теперь назывался КВ-1С. Скоростной, значит. У танкистов в машине тоже был ППС вместо ППШ, на эту тему побеседовали порядком.
А вот самоходок не было вообще. А ведь я писал докладные не раз. И очень подробные. Жаль.
Вернулся в расположение Гинзбург, вызвал меня. Я собрал своих «экскурсантов» и припылил в нашу рощу. Гинзбург был сильно подавлен. Сказалось сильное предубеждение танкового лобби, сразу ополчившегося на нас. Понятно его состояние – против нас такие чиновники в генеральских мундирах! Чтобы отвлечь его, стал расспрашивать на сопутствующие, но не главные темы.
Оказалось, что мы участвуем в большом смотре ГАУ с приглашёнными представителями ГКО и Ставки. Руководил смотром как раз генерал-лейтенант из ГАУ. Он же определил и порядок показов образцов вооружений.
– А нас на самый конец очереди отодвинули! – огорчённо закончил он.
– Не время отчаиваться, дорогой друг! Это же хорошо, что мы крайние. Последнее впечатление даже сильнее первого. И у нас будет время подготовиться.
– К чему? – Гинзбург удивился.
– А как проходят обычные показы?
– Стрельбы, прогон, и представитель КБ разработчика показывает машины.
– Ага! Стрельбы будут! Уже хорошо.
– Но танки! Они же выставили наши машины как гробителей лёгких танков, – но глаза его тут прищурились. – Ты что-то затеял?
– Ага. Ты слышал такой термин – «презентация»? Слышал. Вот и проведём презентацию. Покажем машины с наилучшей стороны. Так, я тут идейку погоняю по голове, а ты отдохни. Вся тяжесть согласований с организаторами ляжет на тебя.
Испытание стали. Военно-полевой театр
На танковый показ мы припёрлись чуть не всем составом учебного полка. Танки резво гоняли по полигону, переваливались через окопы, взбирались на возвышенности, сносили деревья. На стрельбы я не пошёл.
Меня больше заинтересовали образцы стрелкового вооружения и пулемётов.
– Наш, советский, единый пулемёт! – этим криком я заставил обернуться всех ко мне. Но я их не видел. Я увидел лишь пулемёт на станке с заправленной лентой. Я подлетел к нему, «нечаянно», но мягко оттеснив командира в генеральском мундире.
– Наконец-то! – сказал я, схватившись за рукояти. Покрутил станком, оставил, схватил точно такой же, но одно тело, без станка, поднял, потряс в руках, закинул на плечо, взял наперевес, как винтовку, прошёлся, будто поливая от пуза. – Оно! То, что надо! Как же долго наш пехотный Ваня ждёт этот пулемёт! А танковый вариант готов? Мне очень нужен! Не МГ же мне в технику ставить!
Генерал, которого я так нагло оттёр, с улыбкой наблюдал за мной. Я спохватился, с неохотой положил пулемёт, отдал честь, извинился.
– Ничего страшного, капитан. Столь яркой радостью вы сильно помогли продвинуть этот пулемёт к принятию на вооружение. Познакомьтесь с его конструктором.
Я был раз знакомству, поговорили о пулемёте, Горюнов посетовал, что его детище не хотят принимать на вооружение – все мощности были заняты производством пулемётов «максим» и Дегтярёва. Я его свёл с представителями ГАЗа. Совместно они быстрее пробьют бюрократическую стену. Одни будут требовать поставить пулемёт на конвейер, другие – срочных поставок. А конструкторам пожелал не почивать на лаврах, а работать над надёжностью и технологичностью пулемёта.
Очень хотел познакомиться с создателем ППС – Судаевым, но не срослось. А вот с легендарным Симоновым, не тем, что писатель, а тем, что оружейник, познакомился.
А получилось так. На этом смотре я впервые пощупал СКС, два десятка которых были разложены на сколоченных из свежего пиломатериала (ещё душистых) стеллажах, ещё столько же – нет, больше – ходили по рукам. Я тоже взял. Повертел. Карабин мне очень понравился. Но я не смог отнять магазин и очень громко вслух высказал мысль, что это недопустимо. Вот тут и произошло моё знакомство с этим легендарным человеком. Я его только сначала не узнал.
– Извините, капитан, почему вы это считаете недопустимым? – спросил меня военинженер.
– В таком виде карабин подойдёт в качестве личного оружия тех, чьим оружием является что-то другое, артиллеристов, например. Но этот карабин разработан под штурмовой патрон, поэтому я ожидал, что он поступит на вооружение штурмовых рот и батальонов. А зарядка через открытый затвор обоймой, по типу трёхлинейки и американских «Гарантов» и М1 – это анахронизм! Нужен отъёмный магазин. Для штурмового варианта – на двадцать, а лучше на тридцать патронов.
– Почему же анахронизм? Отъёмный магазин существенно повышает сложность конструкции, соответственно стоимость и производительность. А на боевой эффективности никак не отражается.
– Что? Никак не отражается? Вы ни разу не видели, как клинит оружие из-за песка на патронах?
– С оружием нужно обращаться аккуратнее.
