Азамат с Ароном при поддержке мелкого и по уши перемазавшись в мясе разбирают остатки вчерашней добычи. Азамат, убрав с лица выбившуюся прядь и оставив на щеке кровавые разводы, басит:
– Прямо сейчас кастрюли поснимать не получится, видите, занято.
Юнош бледнеет так, что того гляди хлопнется в обморок.
– Идите, пока светло, дом снаружи поснимайте. Лошадей, мостки… Кир, проводи!!!
Кир выскакивает из дома с не меньшим энтузиазмом, чем несчастный гость, едва накинув дубленку. Азамат посмеивается и качает головой.
– Я чувствую, слухи обо мне в ближайшее время обрастут подробностями.
– Ну ты сам постарался, – замечаю я. – Вам тут не помочь пока? А то мне бы не хотелось откачивать этого слабонервного.
– Да мы сейчас уже закончим. Можешь сунуть что-нибудь в духовку, надо этого мальчика хоть покормить, он ведь наверняка с утра не евши…
– Ты что, разве можно странников прикармливать?! – ужасается Арон. – Потом не отобьешься.
– Этот еще пока не странник, – отмахивается Азамат. – Так, личинка.
Фотографа Кир возвращает в виде глазированного печенья. Снег сегодня липкий и мгновенно образует ледышки на шубе.
– Ты чего, с горки на нем катался? – спрашиваю я шепотом, пока гость развешивает свои меха на сушилке.
– Да нет, – невинно пожимает плечами Кир. – Я ему сказал, типа ты там поосторожней, наст хрупкий, а он как треногой оперся…
– Ты особенно-то не усердствуй, – шепчу я. – Он тебе ничего плохого не сделал.
– Да я так… – Кир вздыхает и с явным сожалением добавляет: – Больше не буду.
Впрочем, гость недолго дуется. После ужина и горячего чая с перцем и бараньим жиром он совсем благорастворяется, перестает бояться Азамата и даже подбивает его на тур по дому – показать, где как балки скрещены, каким макаром канализация подведена и тому подобные инженерные тонкости. Количество галочек в его наладоннике неуклонно растет.
– Так-с, что у нас тут осталось… – бормочет он, листая свои фотографии в камере. – А, вот что. Хотон-хон, давайте про мебель расскажите, что откуда?
– А я откуда знаю? – удивляюсь я. – Комод в гостиной с Гарнета, а про остальное мужа спрашивайте.
– Как это не знаете? – очухивается фотограф от блаженной неги. – А как же вы подругам хвастаетесь?
– Мебелью? – Я вытягиваю вперед шею.
Фотограф тоже теряется, видимо, мой вопрос нелеп. К счастью, окончательно упасть в его глазах я не успеваю – на выручку приходит Азамат. Покровительственно кладет мне руку на плечо и нравоучительно объясняет:
– Я оберегаю свою жену от таких будничных забот, как выбор мебели. Если вам интересно, я расскажу, у какого мастера я что заказывал, но они не брендовые.
– Значит, станут брендовые, – усмехается фотограф. – Рассказывайте.
Когда он наконец отбывает, унося в камере полный фотоотчет о моем доме, я в шутку интересуюсь у Азамата, достойно ли я держалась и не запрезирают ли меня подданные.
– Вообще достойно, – ухмыляется он. – Вот только с мебелью чуть прокол не вышел. Это же как туфли или платья… Ты не замечала, что на всех ручках клеймо мастера?
– Я думала, это просто узорчик… – развожу руками. – Интервью вообще будет катастрофа.
– Ничего, я тебя в обиду не дам, – подмигивает Азамат и потягивается. – Эх, надо поработать немножко.
Он открывает бук, но вместо экрана продолжает смотреть на меня, а я выползаю из приличного диля, оставшись в лосинах и маечке, потому что дома у нас довольно жарко.
– Тебе эти штанишки очень идут, – замечает муж. – Ты сегодня рано спать ляжешь?
Я встречаю его взгляд.
– Да хоть прям щас!
– Это соблазнительно, но после я точно поработать не смогу, – вздыхает Азамат, отводя глаза. – Так что давай чуток попозже.
– Как скажешь, – пожимаю плечами и сажусь за гобелен.
И опять, как вчера, за этим занятием впадаю в такой ступор, что около полуночи Азамату практически приходится меня будить, а гобелен оказывается закончен.
Глава 4
Алтонгирел является в ночи на казенном унгуце, который тут же отбывает обратно. Я узнаю об этом от Азамата, неохотно вылезшего из теплой постели, чтобы впустить духовника в дом.
Утром моим глазам предстает премилая картина: Алтоша, которому было постелено на диване в гостиной, ночью скатился с дивана и подполз к камину, причем, поскольку у нас дома очень тепло, одеяло он скинул и спит теперь с ним в обнимку, обхватив его руками и ногами, как плюшевого мишку. А спит он,
