31: Оно улыбается
Мои кишки, похоже, сжимаются – как изображение на телевизоре с вырванной из розетки вилкой. Я смотрю на экран в отчаянной надежде, что что-то сейчас сменится, что зрение меня подводит, а мужчины позади меня начинают роптать, а затем смеются.
Я смотрю, пока у меня не начинает рябить в глазах.
Я смотрю, пока ближайший ко мне мужчина в очереди не спрашивает:
– Так и будешь стоять и смотреть, приятель? Это ведь не телек.
Он англичанин. Его друзья, судя по звукам их тихой болтовни – тоже. На меня поначалу накатывает трогательная умиротворенность, но ее и след простывает, когда я поворачиваюсь к ним. Они – не то гробовщики, не то какая-то местная мафия: тяжелые черные пальто, белые округлые лица, маслянистые черные волосы с пробором, открывающие бледные лбы. Тем не менее я обращаюсь к ним:
– Меня, кажется, ограбили.
– Вот это новость, приятель.
– Щелкать-то клювом нечего, да?
– Обманули дурака на четыре кулака…
У меня нет времени отвечать на их подколы.
– Меня, мать вашу, реально ограбили! – я поворачиваюсь к экрану, где повисло рабски-услужливое «Желаете выполнить другую операцию?», шмякаю по «да» и снова проверяю баланс – в глупой надежде на ошибку. Но нет, минус сейчас даже отчетливее, чем прежде – теперь его уже ну никак не принять за грязь на стекле.
– Они ведь могут украсть еще больше, – выдыхаю я. – Мне нужно связаться с банком!
– Ну и что, ты собираешься проделать это через эту штуку? – главарь «мафии» опирается ладонями на экран, и от его пухлых рук расползается по металлической огранке влажная дымка. – Чувак, не получится.
– Вообще никак, – вторят ему из-за спины.
– Ничего не выйдет, парень, – добавляет еще кто-то.
Их голоса звучат так, будто они – мультяшные персонажи, которых дублирует один и тот же человек. Цифры на экране возбужденно подрагивают, будто долг мой вот-вот увеличится еще на пару тысяч фунтов – или так только кажется.
– Давай, выходи из очереди, – поторапливает меня «главарь». Но теперь мне кажется, что его внешность как-то изменилась, или это и вовсе другой человек из их кодлы, с несколько другой прической – они что, меняются местами, пока я не вижу?
– Иди звони в свой банк, – вторит ему из-за плеча другой тип, выглядящий зеркальной копией первого.
– Или напиши им, – добавляет кто-то из хвоста очереди.
Их слова только усиливают мое чувство беспомощности. Мобильный я оставил у Натали – в Америке бы он все равно не работал. Я отхожу в сторонку, пуская «главаря» к банкомату, а затем делаю глубокий вдох.
– Мне ужасно неловко, но не могли бы вы одолжить мне немного денег? Обещаю, я вам все верну. Дайте мне ваш адрес, и я дам вам свой.
«Главарь» берет сто евро и закрывает раздаточное отверстие рукой, поворачиваясь к своим товарищам.
– Ну прям как дома, – ухмыляется он.
Меня сразу берут в кольцо.
– У нас дома тоже есть попрошайки, зависающие у банкоматов, – изрекает кто-то из них.
– Так что нас на мякине не проведешь, голь голландская, – добавляет человек с пробором, рассекающим его лоб так, что голова кажется треугольной.
Дикая усмешка сама наползает мне на лицо.
– Я не голландец. Я такой же англичанин, как и вы.
– А воняет от тебя, как от голландца, – ухмыляется в ответ «главарь».
– Фимиамом потянуло! – насмешливо протягивает его копия и делает вид, что отгоняет дым.
– Наркоман, – качает головой третий. – Двойной голландский.
Я чувствую, что вот-вот сорвусь, и кончится это, скорее всего, плохо.
– Да какой я вам голландец! – выкрикиваю я. – Вы видели мой баланс, он – в гребаных фунтах стерлингов!
«Главарь» прячет свои купюры во внутренний карман пальто и уступает место типу с треугольной головой.
– Хочешь сказать, у тебя есть деньги? – холодно спрашивает он.
– Наверняка уже обнес кого-то, – говорит «треугольник».
