Артист посидел с минуту, приходя в себя. Потом поднялся, перешагнул через Сувенира, по-прежнему спящего на полу, и выглянул в окно. Как и предполагал, снаружи все затянул плотный туман.
Зевнул и проговорил:
– Надо Кнопу будить.
– Уже. Он на кухне шаманит.
Только теперь он почувствовал, что запах свежесваренного кофе дразнит ноздри.
Через час, сытые и достаточно бодрые, они вышли из дома. Кнопа с Марлоном провожали их.
– Ну, давайте, мужики. Доброго хабара, – напутствовал вышибала.
Пока ехали до места проникновения, Артист периодически оглядывался, опасаясь увидеть преследователей, но никого не обнаружил. Потом попросил у Макса телефон и отправил Свете сообщение: «Все нормально. Возвращайтесь к себе. За вами присмотрят». Потом подумал немного и добавил: «Люблю».
В Зону вошли без проблем: спрятавшись за деревьями, пропустили патрульный уазик, преодолели весьма условное заграждение и зашагали вглубь, ориентируясь по карте на АА-счетчике и постоянно сверяясь с собственными ощущениями.
У границы аномалии практически не встречались, а те, что появлялись, в основной массе относились к «блуждающим», что и представляло наибольшую опасность – отмечай, не отмечай ловушку на карте, к следующей ходке она все равно в другом месте окажется.
Но все это Артист узнал еще во время первых тренировочных вылазок с Сувениром. Когда квадовец учил его чувствовать Зону, рассказывал об аномалиях, их взаимодействии и даже некой иерархии.
Частично он передал эти знания Максу еще в тот раз, когда за Кузьмой ходили. Правда, на углубленный курс это вряд ли потянуло бы, скорее уж обошлись краткими тезисами. Сейчас решил продолжить и комментировал все свои наблюдения.
– Туман – это, с одной стороны, хорошо, с другой – не очень. Некоторые аномалии становятся видны невооруженным глазом, другие же, типа «зыбучки», только по счетчику и определишь. Они вровень с землей располагаются, и узнать их можно по проплешине в траве либо по цвету растительности над очагом… Ты меня слушаешь, или я тут сам с собой разговариваю?
Остановился и увидел, что товарищ смотрит куда-то в сторону.
– Макс?
Тот махнул рукой, мол, все в порядке, продолжай, а сам по-прежнему вглядывался в стену тумана, прореженную стволами деревьев.
– Что там?
Подождал, пока Лощина приблизится.
– Мне показалось, – негромко произнес Макс, – что там кто-то движется.
– В нашу сторону?
– Нет, скорее на опережение.
– Где?
– Во-он за теми деревьями.
Посмотрев в указанном направлении, Артист стал вглядываться в сизую, бледную пелену. Пытался различить хотя бы размытое пятно или просто движение – бесполезно.
– Не вижу.
– Я так и сказал: «мне показалось», – пожал плечами Лощина.
– А сколько их там было? Один, двое, пятеро?! Люди, мутанты?
В ответ Макс лишь развел руками.
До схрона с амуницией оставалось еще с полкилометра. Правда, маршрут не углублялся в Зону, а проходил почти параллельно границе Периметра, поэтому по времени не так и долго, к тому же не факт, что Лощине не почудилось – в Зоне всякое случается. И вовсе не обязательно, что именно за ними кто-то шел – вполне мог быть обычный сталкер, отправившийся за хабаром. Но могли оказаться и преследователи, поэтому разумнее не рисковать.
На такой случай Сувенир предусмотрел еще один маршрут, позволявший оторваться от погони. Им Артист и решил воспользоваться.
– Не отставай, – скомандовал он Максу.
Вернулся назад на десяток метров, сверился с картой и показаниями АА-счетчика, после чего направился в сторону от прежнего маршрута. Путь их лежал к «жемчужной цепи» – скоплению гравитационных аномалий, представлявших собой длинную, путаную вереницу шарообразных образований. Внутри этих полупрозрачных сфер диаметром от полутора до трех метров бушевали страшные силы, преломлявшие даже свет. Солнечные лучи, проходя сквозь них, отражались под совершенно непредсказуемыми углами, теряли часть спектра и превращали аномалии в гигантские разноцветные, почему-то непременно с перламутровым отливом «жемчужины» невероятной красоты. За что скопление и получило свое название. Но как всегда и везде – красота являла собой смертоносную и безжалостную силу. Поэтому скопление считалось непроходимым, а пытавшиеся преодолеть его смельчаки очень быстро превращались в
