Ричард повернулся, силясь сквозь туман разглядеть очертания храма.
— …явились в мир. И принесли с собой знание, а еще силу, которой одарили своих потомков. После Боги ушли. А люди остались. Но некоторые из них были не просто людьми… они встали над другими. Так родилась Империя.
…слова из учебника истории.
Правильной истории. Одобренной цензорами. Избавленной от ненужных подробностей. В ней все ясно. Добро и зло. Белое и черное…
— Поначалу это было крохотное государство. С юга его ограничивали пески великой пустыни. С севера обретались воинственные племена варваров. И если бы не дар Богов, весьма скоро Империя как таковая прекратила бы свое существование. Но сила и знание позволили укротить пустыню. Вышли из-под земли великие реки Шар и Нагир, наполнились водой Мертвые озера. И пески превратились в плодороднейшие земли… по сей день в долине Гиххар снимают по два урожая за сезон. Там не бывает засух, как не случается и наводнений. Красивое место… особенно по весне, когда маки расцветают. Или лавандовые поля. Лаванду выращивают на ароматические масла. Еще шалфей и желтый басманник. Там тихо, мирно… маленькие домики на склонах, синева озер. Вода их мягка и сладка. Омолаживает. Так говорят. И каждый год в первый месяц лета Император с семьей переселяется в летнюю резиденцию… а за ним и лойры благородные… лайры… у каждой уважающей себя семьи есть дом в долине Гиххар… а сотни лет тому там сеяли зерно.
Она слушала внимательно.
Никто и никогда прежде не слушал Ричарда так же внимательно. И за это маленькой твари можно было простить многое… потом… после игры…
А Ричард постарается, чтобы эта игра не окончилась быстро.
— Сядь поближе, — предложил он. — Теплее будет, а то ведь замерзнешь…
Поверила.
Женщины легко верят в заботу. А еще в собственную неотразимость. Думают, что если Боги одарили красотой, то эта красота изменит весь мир.
От нее пахло травами.
Разными.
Прохладный аромат свежей мяты. И успокаивающий — чабреца. Острый, резкий даже — ромашки. А за ним мягкий, осторожный — липового цвета. Матушка всегда собирала липу. Сушила на чердаке. Мешала с чаем, добавляя половинки дикой айвы, и напиток получался…
…матушка не одобрила бы мыслей Ричарда.
Плевать.
Что она, существующая в тени отца, понимает в жизни? Ричард ведь не ради забавы собирается… да, конечно… не ради забавы… сила… он должен стать сильным. По-настоящему сильным. Способным силой своей остановить новую волну…
Именно так.
И тогда сам Император увидит… преисполнится благодарности… а если нет… что ж, история уже теряла императоров… и обретала новых.
— Постепенно они меняли мир. Потомки Богов… и племена гиссов покорились им. Смешали кровь с кровью… а дальше просто… чем больше земель, тем богаче Империя. И уже гиссы, непобедимая конница, прокатились от океана до океана, и не нашлось никого, кто бы встал на пути их. Первыми пали Вольные города агорцев. Следом — земли скотоводов-байхо… корины и шерраны… и с каждого Империя брала не только земли. Нет. В сердце ее свозили сокровища… золото. Статуи. Людей… одних — в клетках. Других — в паланкинах. Здесь умели награждать. И создали первую в мире библиотеку. Туда отправляли все рукописи. А императорские писцы размножали их, рассылая копии по всем более-менее важным городам… потом библиотек стало больше.
Ричард старался отрешиться от запаха.
И от близости ее.
Теплая.
Живая. Сердце бьется быстро-быстро. Как у пойманной птицы. Он ощущает ее страх. И все-таки надежду… на что она надеется? Конечно. Гадать несложно. Ричард говорит. Он выглядит нормальным. Он и есть нормален… но нельзя спешить.
Осторожно.
Слово за слово… у него есть еще время. До рассвета… и быть может, на рассвете, когда солнце только-только поднимется. Он ведь успеет. Постарается успеть.
А она… люди верят в солнце…
Рядом и вправду было теплее. А я и не поняла, насколько продрогла. Зубы вот стучат. И дрожь мелкая бьет приступами. А ведь лето… и не так уж холодно, если разобраться… тогда почему я замерзаю? Или это тоже морок? Тот, который в попытке согреться заставляет преодолеть страх.
Прижаться к Ричарду.
Слушать…
Рассказывать он умел. Да и вся эта история о Богах и людях — красивая сказка. А сказки я всегда любила…
