Нельзя бросать игру.
Холодно или жарко?
Раскрытая ладонь статуи манила обманчивой близостью. Ну же, рискни, протяни руку, глядишь, и коснешься белых пальцев… или вот двери… всего-то надо — выйти из храма. А тебя, если подумать, никто не держит… давай, Ричард, с разбегу и кувырком за дверь?
Детский смех был не наградой.
Он раздавался в ушах, и Ричард зажал уши руками.
Проклятье!
Влип. Уйти не позволят. Остаться? Остаться он может. Сесть вот здесь, где не жарко и не холодно, и сидеть… разглядывать храм. Любоваться мраморными ликами. И сидеть так… до ночи? Ночью на охоту выползет гуль. А может, раньше упыри проснутся. Но ему ли упырей опасаться? С упырями Ричард поладит. В нынешней-то ситуации они, почитай, любимые родичи… а вот Боги…
— А если я просто возьму и сравняю этот храм с землей? — поинтересовался Ричард, создавая на ладони шар. Пусть боевые заклятья и не всегда у него получались, то ли дело «белый дым» или же «нити тлена», но храму хватит…
Молния погасла.
И сила… она осталась, Ричард чувствовал ее, близкую, но отделенную прозрачной стеной. Она была и в то же время была недоступна. И в глазах Мастера ныне читался упрек: неужели ты, человек, и вправду вздумал угрожать тем, кто старше и сильней? Кто одарил тебя магией, глупый потомок? Ты сам вступил в игру, а теперь обижен, что правила не оговорил?
И кто в этом виноват?
Ричард со стоном закрыл лицо руками.
Итак, сила исчезла… упыри остались с гулем вместе. И думается, на сей раз они не будут воевать друг с другом, но поделят добычу поровну…
…оставался шанс, что его хватятся.
Кто?
Милия? Даже если заподозрит что, пальцем не шевельнет. Похороны, конечно, устроит пышные, как родному супругу… и речь произнесет. Думалось, что речи она произносить умеет…
Грен?
У него свои дела… небось не все добро скинул, да и кое-чем он в Ормсе собирался закупиться. Значит, проведет день на рынке. Тихон? Его дар слишком ненадежен, чтобы на него рассчитывать. Да и альвины бесполезны во всем, что касается Старой Империи. Тихон как-то помянул, что слеп в той, прошлой, тьме…
— И вот что вам за удовольствие? — Молчание тяготило, заставляло ощущать свою беспомощность. — Сотни лет стояли в тишине, покое. Появился человек, дар вам принес, так вместо того, чтобы поблагодарить, вы его сожрать норовите.
Боги молчали.
— Вот не надо мне этой глубоко философской хренотени, — попросил Ричард. — Мне ее в Академии хватило… видели бы вы нынешнюю Академию… а столицу… что бы в ваше время сделали с некромантами, которые, вместо того чтобы людей защищать, о собственной выгоде думают? Хотя… что это я… нет, я, конечно, мало что знаю… почему-то о вашем времени информации почти и нет, даже в закрытых библиотеках, но ощущение такое… не поймите превратно… так вот ощущение, что люди вас не слишком заботили…
Беззвучный вдох.
А ладонь близка, и мнится, что сама статуя стала ближе. Солнце, проникая сквозь запыленные окна, кружевом ложится на мраморную ладонь. И кажется, что в руке статуи собирается истинный свет…
…утраченное заклинание.
Сколько их было? И утрачены ли они на самом деле? Или, быть может, правда в том, что заклинания те оказались слишком сложны, чтобы в них разобраться? Требовали сил, которых у наследников Империи не было?
Магия крови?
Да, ее следовало запретить. Но ведь остальные… тонкое искусство исцеления… ведь имперские целители способны были на многое. Ричард читал… если хотя бы часть — правда…
Правда.
