Гули крупны, но трусоваты изрядно. Была бы стая… к счастью, стае здесь не прокормиться. А с одиночкой Ричард как-нибудь да справится. Вот только…
…белесое пятно не двигалось.
Но время уходило.
— Оливия! — голос все-таки дрогнул, и тварь обернулась.
Зарычала.
Эта же… лайра, Боги ее задери, вместо того, чтобы просто сделать, что ей говорят, обняла тварь. Еще бы поцеловала ее в слюнявую пасть.
Гуль улыбался.
Широко.
Издевательски.
— Оливия. — Ричард сжал камень, прислушиваясь к себе. Сила оставалась, как и стена внутри, не позволяющая ею пользоваться. — Пожалуйста. Это место… не самое подходящее для споров. Поэтому просто встань и пойдем.
— Ты его…
— Да не буду я его трогать!
Гуль поднял оба уха. И нос — а падаль они чувствовали за пару миль, как и запах крови, — задергался. Щетина на загривке встала дыбом. И из горла вырвался утробный рык.
— Клянусь… у нас здесь есть проблема посерьезней…
Оливия, к счастью, спорить или передумала, или, что куда вероятней, решила отложить спор до лучших времен. Она встала.
— А теперь быстро… очень быстро, но стараясь не делать резких движений, идем… нет, за меня хвататься не надо, руки у меня должны быть свободны.
Ричард вытащил клинок, вид которого гуль встретил раскатистым рычанием. Причем явно одобрительным. А затем, оглянувшись, потрусил по тропинке. Остановился. Оглянулся. Рявкнул.
— Видишь, он хороший, — Оливия подобрала юбки.
— Просто лапочка…
— Не злись. Руки болят, да?
Болят. Удача, что вообще слушаются. Настой хорош тем, что приглушает чувствительность, вот только действует часа два от силы. И Ричард уже вполне явственно ощущал эхо боли.
Плохо.
Проклятые гончие слепы и лишены нюха в прямом смысле слова, а вот чужие эмоции они ощущают остро.
Страх?
Да, Ричард боялся. Он был разумным человеком, которому совершенно не хотелось быть разорванным древней тварью.
Боль?
Куда без нее…
Еще обреченность, которую он давил в себе. Никто не уходил от гончих? Тогда Ричард станет первым… у него получится, Богов всех ради.
— Идем. — Он решительно зашагал за гулем.
Оставался хороший такой шанс, что ограда остановит тварь. Но до ограды и до вожделенной калитки нужно было еще добраться.
Шаг.
И два.
Оливия молчит.
Догнала гуля. Положила руку на загривок… тварь огромна, ей и наклоняться не пришлось. Идут вместе… оглянулась. Пожала плечами, мол, видишь, до чего замечательная собака…
…кажется, она понятия не имела о том, кто такие гули.
И о вывертнях не знала… ладно, вывертни, они и вправду встречались не так часто, как и каюши, но гули… гули время от времени заводились на каждом кладбище. Откуда они появлялись? Возможно, правы были те, кто говорил, что в гулей превращаются животные, отведавшие измененной магией плоти.
Не важно.
Главное, что о них знали и дети, и благородные лайры.
Кроме одной.
Откуда она взялась? Босая. Растрепанная. И в странном наряде, который Ричард очень хотел бы рассмотреть поближе. Лайра? Несомненно. Тонкая
