– Не волнуйтесь, дорогуша. – Она тепло улыбнулась Сью. – Он живет ради таких вещей и, что бы там ни говорил, на этой неделе будет бывать здесь чаще, чем обычно. Просто сейчас он слегка взвинчен.
– Но я не вполне понимаю, что он хочет, чтобы я сделала.
– Просто делайте то же, что и всегда. Если появятся вопросы, спросите у него, когда Рич вернется. – Кэрол посмотрела на часы и улыбнулась еще шире. – По моим расчетам, он вернется через час или два.
– Вы уверены в этом?
– Абсолютно. Кроме того, что он собирается там делать? Съездит на место преступления, переговорит с несколькими людьми и со своим братом, вернется – и будет писать.
– Звучит так, словно он будет отсутствовать всю неделю.
– Если такое произойдет, я съем этот ковер.
Сью заглянула в глаза пожилой женщине и рассмеялась. Кэрол покачала головой.
– Не воспринимайте его слишком серьезно.
Сью вдруг почувствовала себя гораздо лучше. Она просмотрела список Рича, а потом снова положила его сверху на стопку бумаг. Из-за перегородки послышался шум открываемой двери, и все еще улыбающаяся Кэрол вернулась к своему столу, чтобы посмотреть, кто вошел.
Сью села в кресло Рича и сняла телефонную трубку, чтобы позвонить родителям.
Ли-Анна сидела за столом в приемной, когда Рич вошел в участок. Он показал на кабинет Роберта, она утвердительно кивнула, и журналист прошел мимо нее через маленькую калитку в барьере, пока Ли-Анна делала вид, что читает одну из машинописных страниц из пачки, лежавшей на ее столе.
Рич вошел в кабинет Роберта. Его брат говорил по телефону, очевидно, с кем-то, кто не слишком ему нравился. Он хмурился, пытался возражать, что не слишком ему удавалось. Наконец он сказал:
– Я здесь все еще начальник полиции, – и бросил трубку.
– ФБР? – спросил Рич.
– Этот ублюдок пытается отстранить меня. Скоро я собственные яйца не смогу почесать без его разрешения.
– Попробуй поговорить с кем-нибудь умным.
Роберт быстро ходил по комнате.
– Да любой будет умнее, чем эта чертова фашистская подтирка.
– Я имею в виду его босса, с кем-нибудь умным из его начальства.
– Я пробовал. Босс обещал связаться со мной. Когда, как ты думаешь, это будет? В следующем десятилетии?
Рич постучал своим блокнотом по его ноге.
– Я бы с удовольствием еще посидел здесь и поболтал, но время не ждет. Ты готов съездить на ранчо?
Роберт кивнул.
– Да, конечно. Труп конюха уже забрали; думаю, что и лошадей тоже.
– Это ничего. Я просто хочу сделать там несколько фото и записать несколько фраз – твоих и пары работников. И Холлиса, если удастся.
– Хорошо. Только дай мне сделать еще один звонок, и мы отправимся.
– Мне нужно отлить. Встретимся на выходе.
Роберт снял телефонную трубку, показал пальцами «ОК» и начал набирать номер.
Рич прошел по коридору мимо маленькой кладовки и зашел в туалет. Он пристроился у первого писсуара и секундой позже услышал, как позади него хлопнула дверь.
Около соседнего писсуара встал Стив Хинкли.
– Добрый день, – сказал он.
Что за привычка у полицейских, удивлялся Рич, пытаться говорить с тобой, когда ты писаешь? Ему никогда не хотелось болтать, когда он мочился, но у него сложилось впечатление, что каждый раз, когда он был здесь, в участке, и заходил в туалет, туда сразу же врывался полицейский, подходил к писсуару, расстегивал ширинку и, начав мочиться, вступал с ним в беседу.
Я не хочу говорить, хотелось сказать Ричу, я писаю, но вместе этого он кивнул, улыбнулся и ничего не сказал.
– Вы – писа?тель. Вы задумывались о том, чтобы писа?ть для телевидения или для фильмов?
Рич отрицательно покачал головой, спустил воду, застегнул молнию и подошел к раковине помыть руки.
– Готов биться об заклад, что вы могли бы сделать телефильм из этого вампирского дерьма. И заработали бы тогда целое состояние.
Рич улыбался, пока вытирал руки бумажным полотенцем. Наконец он вышел из туалета со словами:
– Я буду это иметь в виду.
