последние годы Роберт думал о ней, о том недолгом времени, когда они были вместе, и ему хотелось бы знать, помнит ли и она те прежние дни, или время, проведенное с ним, было для нее просто коротким эпизодом в туманном и трудноразличимом ныне прошлом. Он подумал о том, что было бы, если бы они поженились. Выглядел бы он сейчас старше? Выглядела бы она моложе?
Что он больше всего ненавидел в жизни в маленьком городке, так это то, что прошлое постоянно вторгается в настоящее. Ты никогда не можешь начать с чистого листа, если твоя прошлая история – часть твоего настоящего.
Эмили отпила кофе и посмотрела на него. Ее голос был удивительно спокойным; ужасало то, что он был лишен всяких эмоций.
– Элвис Пресли убил Пэм. Мы шли домой после урока музыки и увидели его, стоящего под фонарем на углу улиц Окотилло и Индиана Хилл. Пэм первая узнала его. Потом он побежал к нам, и я думала, что он собьет с ног нас обеих, но я просто почувствовала… дуновение ветра, и оба они пропали.
– Элвис и Пэм?
– Да. – Эмили наклонилась вперед, и на шее у нее Роберт увидел золотую цепочку с зеленым квадратиком. Нефритовый кулон.
– Можно мне на это посмотреть? – спросил Роберт.
Она нахмурилась и нервно прикоснулась к цепочке.
– Это? Зачем? Пэм подарила мне ее на прошлое Рождество.
– Просто посмотреть.
Эмили расстегнула цепочку и протянула ее Роберту.
– Как выглядел Элвис? – спросил Вудс. – Как мертвец? Как призрак? Как вы думаете, это мог быть кто-то, выдающий себя за Элвиса, кто-то одевшийся как он?
– Это был Элвис. Он был мертв и выглядел как в тот день, когда умер.
Роберт рассматривал ее нефрит. Это был простой квадратик с чем-то похожим на китайский иероглиф, вырезанным на нем. Он вернул цепочку Эмили и сказал:
– Мы обыскали тот район города; мои люди прочесывают остальные районы Рио-Верди и показывают фотографию Пэм. Мы также обыщем прилегающие районы пустыни, если потребуется, но нам нужна вся информация, которую ты можешь нам дать.
– Я уже все рассказала. Все, что знаю.
– Давай вспомним шаг за шагом все с того момента, как ты вышла из дома, чтобы отвести Пэм на урок.
Через час все они вымотались. Эмили плакала, но у них так и не прибавилось новой информации. Роберт отпустил женщину, поблагодарив ее и пообещав, что они будут ее информировать, и поручил Теду отвезти ее домой.
Роберт вздохнул, вынул кассету из диктофона и отдал ее Ли-Анне.
– Расшифруй ее и пошли факсом Росситеру, ладно?
Она утвердительно кивнула.
Вошел, хромая, Стю.
– Что с тобой случилось?
– Ничего. – Он прошел за барьер и сел за свой стол; его лицо исказилось от боли, когда он выпрямил правую ногу.
– Это судороги.
– Замечательно. Люди умирают, Элвис воскрес из мертвых, а мои офицеры выбывают из строя из-за судорог.
– Я не выбыл из строя. – Стю нахмурился. – Элвис?
Роберт устало махнул рукой.
– Пусть Ли-Анна тебе все объяснит, пока она печатает протокол. У нас пропал человек. В следующей смене ты будешь участвовать в поисках.
Роберт вернулся в свой кабинет. Вудс сидел за его столом с перекошенным лицом.
– У меня во рту такой вкус, будто я полоскал горло стоками из канализации.
– Действительно? Это приятно. Выметайтесь из моего кресла.
Коронер встал.
– Синдром Медузы, – сказал он. – Готов спорить на деньги, что это он. Она видела, как вампир убил ее дочь или похитил ее, и шок оказался слишком сильным. Теперь она считает, будто видела Элвиса.
– Вы ничего не слышали о синдроме Медузы еще месяц назад. А теперь вы эксперт?
– Давайте позвоним Джекобсону, пусть он осмотрит ее.
– Он еще с Виджилом не закончил.
Вудс вынул из кармана сигарету и посмотрел на нее.
– Единственная вещь, которой я не могу понять, почему вампир не убил и ее тоже. Почему только ее дочь?
– Нефрит.
