– Газета фокусирует внимание на плохом? С каких это пор? Все, что обычно печатала газета, так это рекламу и банальные истории о пожилых людях. Ты сама так говорила. Сейчас убивают людей, и газета пишет об этом. Ты думаешь, это уклон в сторону негатива?
– Ты в последнее время уж больно заводишься, когда речь идет о газете.
– Ну да… – Сью почувствовала, что покраснела. Она поглядела на часы. – Нам пора идти, а то мы обе опоздаем.
Джанин вслед за Сью вышла из дома, закрыла и заперла дверь. Затем положила ключи в правый передний карман своих брюк, но они, провалившись в дырку в кармане, звякнули, упав на землю. Джанин подняла ключи и переложила их в другой карман.
– И что ты собираешься делать с дополнительными деньгами, которые зарабатываешь в газете?
– Я откладываю их на учебу в колледже.
– Все еще?
– Это дорого стоит.
– Почему бы тебе не отказаться от этой идеи и не сделать вместо этого что-то повеселее? Повеселиться, например. Все, что у тебя есть, это старый проигрыватель. Почему бы тебе не купить новое стерео? Например, CD-плеер на распродаже в магазине «Радио Шек»?
– «Радио Шек»? Ты думаешь, я могу доверять этому месту? Это магазин электроники, а они даже не умеют пользоваться кассовым аппаратом. Они все еще все записывают вручную.
– Я просто говорю, что тебе стоит сделать что-нибудь для собственного удовольствия. По крайней мере, на твою первую зарплату.
Сью покачала головой.
– Я не становлюсь моложе.
Джанин медленно кивнула, пока они шли к машине.
– Это правда; ни ты, ни я.
В голосе подруги была какая-то безропотная печаль, которая заставила Сью задуматься о еще не рождённом ребенке, и она незаметно посмотрела на живот подруги. Джанин уже приняла решение? Уже сказала своей матери?
Можете быть, поэтому вчера ее мать напилась и отключилась на диване?
Сью отперла пассажирскую дверь и обошла «универсал» спереди. С улицы послышалась рычание мотора приближавшегося автомобиля. Мимо пронесся красный «Мустанг».
– Убирайся назад в свою Чайну, – прокричал мужской голос.
Послышался взрыв одобрительного смеха, а потом «Мустанг» свернул за поворот.
– Задницы, – сказала Джанин.
– Кто это был?
– Похоже на машину Брайана Тейлора.
– Господи, ему уже двадцать лет, а он все еще разъезжает по городу, выкрикивая людям оскорбления? – Сью покачала головой. – Когда он повзрослеет?
– Он с приятелями, наверное, сейчас ищет какую-нибудь парочку, идущую в школу, чтоб крикнуть им: «Трахни ее! Я уже ее трахнул!»
Сью рассмеялась.
– Да. Эту их шутку я помню.
Они сели в машину, Сью завела мотор, включила передачу и, выехав на улицу, развернулась в обратную сторону.
Джанин опустила противосолнечный козырек, чтобы рассмотреть себя в маленьком зеркальце, укрепленном на нем.
– Ты говорила с Шелли в последнее время?
Сью покачала головой.
– Нет, с прошлой недели. Ее никогда нет дома, когда я ей звоню. А в чем дело?
– Я тоже никак не могу ее застать, но вчера я ее видела в «Серкл», и она меня беспокоит. Она… я не знаю. Я думаю, с ней что-то не так.
– Что-то не так?
– Я подошла к ней поговорить, а она начала рассказывать все эти церковные штуки про кровь, смерть, Иисуса и что-то там еще. Это было погано.
– Шелли? – удивленно переспросила Сью.
Джанин кивнула.
– Ага, Шелли. И… я не знаю, как сказать об этом деликатно… от нее пахло. Плохо пахло. Словно она давно не мылась, знаешь? Это трудно описать, но ты бы поняла, если бы оказалась там. Это было странно. Страшно. То, как она выглядела и как говорила… я знаю, что это чересчур, но я представила ее мать, мертвую, лежащую в кухне, заколотую или что-то в этом роде. Шелли ненавидит свою мать, ты знаешь.
– Я не думаю, что она ее ненавидит.
– А я думаю, что да. И то, как она себя вчера вела… – Джанин поежилась. – Я даже не хочу говорить об этом.
