– Мы можем как-то повлиять? – спросил Картер.
– Сомневаюсь, лезть в этот средневековый серпентарий себе дороже. Разве что попробовать надавить через счета и недвижимость на Западе. Но сначала надо решить, кто нам нужен.
– Вот и займитесь вместе с Сайрусом поиском подходящей кандидатуры, – велел Картер. – Кстати, удалось что-то выяснить об этой Армии освобождения исламских святынь?
– Немногое, – хмуро ответил Тернер. – Есть такая, появилась недавно, активно вербует молодёжь. С некоторых пор весьма популярна у молодых фанатиков. Хотя не только молодых. После покушений на Ближнем Востоке и в Европе схватили несколько связанных с этой «армией» групп, но дальше концы проследить не удалось. Эти типы и сами толком ничего не знают. Единомышленники созывают их на конкретное совместное дело, а в остальном они сами по себе.
– То, что они опасны, уже доказано, – сказал Картер. – Надо узнать о них как можно больше. Если удастся найти хоть какие-то связи с русскими, докладывать немедленно.
– Будет исполнено, мистер президент, хотя не думаю, что тут замешаны русские. Вроде крупных конфликтов с Саудитами у них пока не было.
– А Йемен? – спросил Бжезинский. – Русские там наступили Саудитам на больную мозоль!
– Если вы о Северном Йемене, то нет никаких фактов о причастности русских к провалу заговора против Аль-Хамди. А аренда островов Ханиш никак напрямую с этим не связана. Да и провал этого заговора ни в малейшей степени не был нашим провалом, как и провал авантюры Рубайя Али в Южном Йемене. В первом случае обделались саудиты, во втором – китайцы, которые даже известить нас не соизволили.
– Вы легко на это смотрите, Сайрус! – вскинулся Бжезинский. – Русские получили контроль над входом в Красное море, на пути из Персидского залива к Суэцу! Наша работа в Египте по устранению просоветских элементов и встраиванию Садата в союз с нами обесценена больше чем наполовину! Русские держат руку на нефтяном кране Европы и могут закрыть его в любой момент!
– Мне это нравится ничуть не больше, чем вам, Збигнев! – раздражённо произнёс Вэнс. – Но что, по-вашему, я должен делать? В отчаянии биться головой о стену? Не думаю, что это поможет.
– Что до Южного Йемена, то там русские, похоже, и впрямь всё знали заранее. И я этому не удивлён. Они уж больше десяти лет там окопались, у них там полно специалистов, военных, советников… ну и шпионов тоже. Неудивительно, что авантюра Рубайя Али провалилась. Больше удивляет, что ему хоть кого-то удалось убить. Есть у меня подозрение, что русские этими людьми не очень-то и дорожили по какой-то причине. Вообще, джентльмены, меня не покидает ощущение, что какой-то сильный и очень знающий игрок двигает фигуры из-за кулис.
– У меня оно тоже есть, – усмехнулся Тернер. – Но как говорят русские, «ощущение к делу не пришьёшь». А вот с доказательствами проблемы.
– Кстати, о доказательствах, – вмешался Мондейл. – Удалось что-нибудь найти о высадке русских на те острова у берегов Омана?
– К сожалению, ничего, – помотал головой Мейер. – Я был в Омане, говорил с оманскими военными и британскими советниками с тех островов. Кузены учили язык вероятного противника, среди оманцев тоже есть учившиеся в России. Все они в один голос утверждают, что слышали в эфире переговоры на русском. Но записать никто не додумался. Иначе сейчас у нас было бы доказательство агрессии русских против Омана, а не слова оманцев и британцев против слов Москвы – были ли те русские разговоры в эфире, не были…
– А о чём конкретно были эти разговоры? – поинтересовался Мондейл.
– Это невозможно перевести, господин вице-президент, – усмехнулся генерал.
– Но неужели нельзя было ничего узнать на месте? – не мог успокоиться Бжезинский. – Разговорить южнойеменских солдат, высаживавшихся на островах, местных жителей? Сунуть взятку?
– Всё это мы делали, – вздохнул Тернер. – Южнойеменские войска, прибыв на острова, никого там не застали. Им сказали, что острова освободил секретный южнойеменский спецназ. Они только видели уходящие в море корабли под флагами Южного Йемена. Аборигены островов, когда началась стрельба, благоразумно попрятались по подвалам. Говорят, были какие-то, вроде как в южнойеменской форме, кричали что-то непонятное, на оманцев и йеменцев вроде не похожи. Впрочем, эти островитяне мало где бывали, кроме родного архипелага, и не отличат русского от японца, а их обоих от француза.
– Надеюсь, никто не будет отрицать вмешательство русских на Коморах и то, что они всё знали заранее? – спросил неугомонный Бжезинский.
– Глупо отрицать очевидное, – пожал плечами Вэнс. – Русский спецназ видели все жители Морони. Как и русские субмарины, входящие в порт. Да русские и сами не отрицают. Кстати, и Абдереман с Денаром заявили на процессе, что схватили их именно русские.
– Этот подонок Денар! – Бжезинский, не сдержавшись, треснул кулаком по столу.
– Держите себя в руках, Збигнев, – призвал к порядку Картер своего советника по национальной безопасности.
– Прошу прощения, мистер президент, – нахмурился Бжезинский, – но как подумаю об этом негодяе… Вот что бы ему стоило сдохнуть в бою с русскими на этом паршивом островке, вместе со всей своей бандой?! Вместо того чтобы распускать язык на этом процессе! Никто не нанёс нам столько вреда со времён Розенберга и Фукса, даже Эллсберг и Эйджи! Но Розенберг и Фукс хоть были идейными коммунистами, от них странно было бы ждать чего-то иного. Эллсберг и Эйджи – блаженные идеалисты, которых на пушечный выстрел нельзя было подпускать к государственным секретам. А этот! Там же никакой
