взгляд ясный… цепкий такой. И рука… Очень легко представить, как эти пальцы уронят в грязь серебряный грошик, метнутся змеей и вцепятся в горло крикуна.
– О боярыне что скажешь?
– Так умерла она! – удивился малец. – Месяца два как. Потравилась чем-то, да и померла.
– Всё-то ты знаешь…
– Знаю, господин воин, я точно знаю. У меня тетка родная, сестра мамкина, за боярским холопом! Я про Едржея что хошь тебе рассказать могу.
Грош исчез в грязной лапке.
– Зовут как?
– Марцек, господин рыцарь.
– Слушай меня, Марцек, – Миловид наклонился, заглянул парнишке в глаза. – Если ты не соврал, Марцек, и впрямь можешь рассказать что-то интересное, получишь еще грошей. Много.
Глава 15
Илья еще не вернулся с охоты, поэтому Миловид решил посоветоваться с Малигой.
– Вот правильно, что сам не полез, – одобрил бывший сотник. – Растешь. Пора тебя в гридни.
Милослав смущенно зарумянился.
– Уж похвалу ты точно заслужил, – успокоил Малига. – Знаю вас, безусых. Сам таким был. Не понимал, что, сунув руку в осиное гнездо, не только покусан буду, но и ос раздразню. Мальца с собой привел?
– Ага. На кухне сидит. Лопает. Заслужил! Весь расклад по своему боярину дал и о челяди его. И о той, кого они боярыней назвали. Из всей четверки, что меня в городе нашли, боярину служит один Жальник. Его малец знает. Говорит, дрянь человек. Хитрый и злой. Называет себя шляхтичем, но по всему видно, происхождения подлого. И якшается с такими же. Боярин его для тайных дел держит. О женщине малец тоже знает. Никакая она не боярыня на самом деле. Гостит у них просто. Хотя, может, и станет. Этот, как его, Ужей, Ердей… В общем, нравится она ему. И жена его как-то очень вовремя умерла. Откуда девка эта взялась, на дворе не знают. Вроде как боярин сам ее пригласил. Богата и красива, как русалка. Челядь ее побаивается. Есть за что. Племянник боярский, шляхтич лихой, к ней подкатывал, получил отлуп, но не успокоился и получил от нее уже не словом обидным, а железом: крест-накрест кинжалом по роже. А потом еще от боярина влетело. Отправлен со двора прочь. А до того боярской дружиной командовал. Я, получается, ей глянулся… – Миловид снова зарозовел.
– Ага. Раскатал губищи, – проворчал Малига. – Сам подумай, если боярин к ней расположен, стала бы она человека боярского к тебе посылать, кабы любиться с тобой собиралась? Что-то ей от тебя надо. Может, ты ей кровь задолжал?
Миловид задумался…
– Не помню такого, – наконец сообщил он. – Лехитов я бил, понятно. Но только в сече и дружинно. А за такое вроде виру не берут и месть не объявляют простым дружинникам.
– Всяко бывает. Но, думаю, ты прав.
– Может, дело в том, что я из Киева? – предположил Миловид. – Может, девка эта именно русов любит? Или не любит?
– Русов тут многие не любят. Но одно дело не любить, а другое – обойтись по-плохому. Да еще когда наш великий князь в гостях у здешнего. Болеслав на расправу скор. Двоих самых сильных здешних недругов зрения лишил, не задумавшись. Думаешь, боярин и гостья его об этом не знают? Так что, думаю я, не в тебе дело.
– А в ком?
– Да в княжиче нашем. Вот у кого недругов хватает.
– А мне тогда что?
– Нам, – поправил Малига. – Это общее дело. Так что с мальцом я сам поговорю…
– Я ему денег обещал! – напомнил Миловид.
– Дадим, не беспокойся. Но немного. Иначе кое-кто может спросить, с чего это мальчишка разбогател.
– Он смышленый. Предупредишь, серебром звенеть не станет.
– Обязательно предупрежу. А сейчас сбегай за Гудмундом. Скажи, пусть бронь наденет не свою, а германскую, из трофеев. Пойдем к боярскому двору, понаблюдаем. Очень мне хочется на эту русалку поглядеть. Для начала.
Понаблюдали. Без толку.
– До ночи тут сидеть можно, – проворчал Гудмунд. – Чего мы ждем? Сказали: баба эта хотела Миловида? Ну так пускай Миловид в ворота постучит да и скажет, что пришел. И мы с ним за компанию!
Малига задумался.
