– Я в гостях, – усмехнулась она. – А ты надеялась, что я умерла и тебе по наследству перешли мои шмотки?
– Что ты говоришь?! Я не…
– Шучу, подруга! – Херши засмеялась и обняла меня.
– Так рада снова видеть тебя, – призналась я.
– Давайте все-таки закроем дверь, – предложил Норт.
Херши уселась на диван, подобрав под себя ноги, и потянулась к недопитой чашке кофе. Я пристроилась на краешке кофейного столика. Без макияжа лицо Херши было намного бледнее. Не то что называют болезненной бледностью, просто теперь я видела настоящий цвет ее лица. Мне показалось, она немного похудела.
– Как тебе удалось вернуться? – спросила я.
– А я никуда и не уезжала, – ответила Херши, откидывая волосы. – Заплатила одной девочке. Она взяла авиабилет первого класса и отправила сообщения с моего унисмарта. Умный трюк я провернула, правда? – спросила она, глотая остывший кофе.
– Где ты жила все это время?
– В мотеле, в нескольких милях отсюда. Делала глубокий подкоп под Злую Королеву.
– Ты про Тарсус?
– Естественно. Ну она и штучка, я тебе скажу, – поморщилась Херши. – Тогда утром я пошла к ней домой, чтобы сказать, что больше я за тобой не шпионю. Напрасно я не пошла прямо к декану. Я думала, она начнет возражать, спорить, уговаривать или грозить разными гадостями. А она смотрела на меня и хлопала глазами. Она, видите ли, не понимала, о чем я говорю. Какой шпионаж? Получалось, я все это придумала. Мне надоело, и я сказала, что сегодня же пойду к декану и пусть он с ней разбирается. И тогда она пригрозила, что отправит меня на освидетельствование, поскольку налицо симптомы психологического срыва. – Херши брезгливо поморщилась и тряхнула головой. – Эта сучка меня переиграла. Загнала в угол. Тогда я ей сказала, что больше не собираюсь учиться там, где мне грозят психиатрическими освидетельствованиями. В общем, сделала вид, что ухожу по собственному желанию.
– Я тебе так сочувствую, Херш. А чем ты занималась все это время?
– Старалась переиграть эту ведьму в ее же играх. – Херши полезла в кожаную сумку и достала микронакопитель данных. – Держи. – Она протянула мне маленький квадратик. – Сперла из ее планшетника. Там вся инфа по тебе. Свидетельство о рождении. Старые статьи о твоих успехах. Как ты победила в научном конкурсе штата и так далее. Есть снимок твоей страницы на Форуме и пара фотографий. Тарсус начала собирать досье на тебя задолго до твоего поступления в Тэдем.
У меня волосы встали дыбом.
– Как тебе удалось добыть ее микронакопитель?
– Это не суть важно, – отмахнулась Херши. – Я перед тобой в долгу.
– Херши, я тебе признательна за помощь. Но если бы тебя застали в ее кабинете…
– Я туда и не влезала, – ответила она. – И никто меня не поймал. – Херши опять глотнула кофе. – На твоем месте я бы меньше ломала голову над тем, как я добыла эту штучку, и больше бы думала над содержимым микронакопителя.
Я смотрела на квадратик. Получается, доктор Тарсус следила за мной с самого моего рождения. Но зачем?
Меня как прошибло.
– Она же знала мою маму! – Я выхватила унисмарт из заднего кармана и открыла фотохранилище. – Она была в мамином классе. Они вместе учились. Тогда понятно, откуда она знает Гриффина.
Как же раньше я до этого не додумалась? Я быстро перелистала страницы, добравшись до снимка маминого класса, и сразу же нашла на нем Тарсус. Она стояла в заднем ряду, за маминой спиной. Тарсус была на несколько дюймов выше парней по обе стороны от нее. Я не могла ошибиться: это она. Моложе, чем сейчас. И ее пышная прическа в стиле афро была не такой ухоженной, но в остальном… Те же запоминающиеся черты лица, та же безупречная, гладкая кожа. Единственное, что отличало чернокожую девчонку со снимка от нынешней доктора Тарсус, – это улыбка. Там она улыбалась тепло и счастливо. С тех пор улыбка эта сильно изменилась, став ледяной. Во всяком случае, другого выражения на ее лице я не видела.
– Это была она, – прошептала я. – Она подделала мамину историю болезни и послала Гриффину поддельные результаты теста на беременность.
– Ты так думаешь? – недоверчиво спросил Норт.
– В разговоре со мной Тарсус упомянула мамину болезнь. Однажды, когда я осталась после занятий и мы с ней говорили. Но если Гриффин сказал правду, у мамы не было никакого САП. Тогда откуда Тарсус знать про ложный диагноз, если она сама его не состряпала?
Мои рассуждения казались вполне логичными, однако что-то меня цепляло. Но что – этого я понять не могла.
– Я не врубаюсь, – призналась Херши. – Ты про какого Гриффина говоришь?
– Про Гриффина Пейна. Он… Короче, он мой отец.
У Херши отпала челюсть.
