Пенелия смотрит понимающе, хотя что она там понимает. Как и все, считает, будто мне безумно повезло.
— Он волновался за вас, — притрагивается к моей руке.
Надеюсь.
— Мой робот с ума сошел, — рассказываю. — Не понимаю, что произошло. И чем Стражи провинились, тоже не понимаю. Они же защитили меня!
— Нам не постичь всех этих тонкостей. Соседка, бывшая военная в отставке, рассказывала, что в армии главное — дисциплина, и они вообще иначе на многое смотрят. Что-то свое нарушили, наверное.
— Они меня пустили к Дарсалю во время отката. А император считает, что должны были увести. Но ведь они же правильно рассчитали ситуацию, со мной все хорошо! — Хочу спросить, за что он так, но вовремя прикусываю язык.
Не дело это — на жениха-императора жаловаться.
— Значит, должны, — откликается Пени. Ясно, что она еще может сказать? — А чем так страшны откаты? Впервые слышу.
— Понятия не имею. — с содроганием вспоминаю о вырывающемся из глаз Дарсаля пламени. — Они ничего не рассказывают. Ты-то как себя чувствуешь? Как перевал? Легче? Эр Базир, говорят, верхом на бурвале сопровождал…
Пенелия розовеет смущенно, но вижу, насколько ей приятно.
— Все время рядом ехал, интересовался моим самочувствием. Даже болеть как-то неудобно, — смеется девушка. — Мне правда намного легче.
— Как туманы прошли?
— Да я и не видела никаких туманов, хотя все время в окно смотрела. Только неуютно… но больше от пустоты. Никого ведь.
Действительно, граница, а не охраняется толком. Молчу, лучше не показывать сомнений, мало ли кто подслушать может.
Еще какое-то время болтаем. Пенелия описывает, как ехали, с эром Базиром переговаривались. Осознаю, что тоже проголодалась, отправляю все ту же служанку принести нам еды. Никак не могу решить, можно ли возвращаться в фертон или тогда придется выгонять Дарсаля.
С Пени легко, она ведь такая же, как я. И благодаря началу нашего знакомства не считает меня совсем уж императрицей. Что-то рассказывает, смеется, только устает быстро. Приходится оставить и ее отсыпаться.
Выхожу, задумываюсь, что же делать. Вечер близится, в лагере людей все больше. Нахожу Зимера, интересуюсь, как бурваль. Оказывается, его уже переправили сюда, а в перевернувшийся фертон впрягли другого и даже привезли, могу проверить.
Отправляюсь проверять, какое-то время вожусь с книгами, переставляю, складываю. Можно бы служанку озадачить, да хочется самой. Все вспоминаю Дарсаля на коробках, беру какой-то томик в руки, листаю. Интересно, где та маленькая, что мадам Джанс отдала? Да разве ж найдешь.
Думаю и думаю о случившемся, перебираю события. Нужно сходить к жениху. Волновался же. Выяснить, что означает отстранение Дарсаля. И вдруг удастся уговорить отменить наказание? Ведь, по сути, Иллариандр мне еще ни разу не отказывал.
В горах темнеет быстро, солнце уже спряталось за одной из вершин. Иду к императорскому фертону, на ходу теряя крупицы уверенности. Вижу, как из него выбегает служанка, останавливаюсь в нерешительности. А вдруг Иллариандр занят чем-то важным, что служанок гоняет? Но появившийся на пороге Ивен развеивает сомнения.
— Вы к повелителю, эрлара? — с едва уловимой усмешкой спрашивает, бежевый огонь искрится в глазах и немного на щеках.
— Да, — киваю.
Ведь я его супруга, и мои вопросы тоже должны быть важными. Ивен сторонится, руку на лестнице подает. Благодарю. А за то, что не идет следом, благодарна вдвойне.
Обстановка у императора, почти как и в моем фертоне, разве что свободнее немного. Сам он лежит в кровати, ноги укрыты одеялом, волосы слегка встрепаны, теплый свитер — невольно думаю, ну как же мой жених хорош. Улыбка эта…
Правда, встретить не встает. Сажусь на соседнюю кровать. Никак не решу, с чего начать.
— Внимаю, любимая, — поощряет император.
— Нас слышат? — Обвожу взглядом вокруг.
— Ивен закрыл, говори свободно.
— Я хотела бы попросить, — начинаю, — чтобы впредь мы наши вопросы обсуждали и решали лично. Я многого не знаю и, возможно, бываю не права — не по злому умыслу, ведь я только учусь. Понимаю, что не должна перечить тебе при подданных. Но и ты, пожалуйста, не отчитывай меня у них на глазах.
Иллариандр приподнимает бровь, смотрит заинтересованно. Кивает даже, однако не пойму, согласен или просто разрешает дальше говорить.
— И еще… Я очень ценю все, что ты для меня делаешь. Может быть, не всегда умею выразить благодарность, не на ком было учиться, — смеюсь.
— Иди сюда. — Иллариандр делает жест рукой, улыбка становится гораздо мягче.
Скидываю пальто, перебираюсь к нему. Приподнимает одеяло, чтобы я залезла. Отмечаю: кровать пошире моей. Впрочем, мы и там вполне
