умещались.
Мысли все возвращаются к моему фертону, к спящему в нем Стражу. Пытаюсь подобрать правильные слова.
Иллариандр обнимает, разворачивает к себе мое лицо, целует.
— Я испугался за тебя, — шепчет.
— Я тоже испугалась.
— Вот потому охрана и должна быть покарана.
Снова хочу возразить, что это несправедливо, но вспоминаю собственное обещание не перечить.
— Объясни, не понимаю, что плохого в откате, — пытаюсь зайти с другой стороны.
— Ты совсем ничего не видела? Тебя ничего не испугало? — удивляется Иллариандр.
Скорее ощущаю, чем замечаю внимательный взгляд. Про настоящий огонь, пожалуй, говорить не буду, не то Иллариандр еще уверится, что кара заслуженная. Может быть, не так уж он не прав… Но все равно за моего робота наказывать несправедливо!
— Ну… глаза у него всегда горят, — отвечаю, стараясь тщательно взвешивать слова. — Ладони? Тоже вроде. Он говорил, у него на меня настройка.
— Настройка означает, что он постоянно видит тебя и опасность, но не означает, что не сожжет.
Думаю о голубом свете, это вроде тоже что-то значит. Лучше у Дарсаля потом спрошу.
— Еще и на книгах разлегся, — возмущается Иллариандр, продолжая обнимать.
— Больше негде было, — рискую вставить.
— А на земле ему уже не по чину? Сгорели бы вместе к демонам! И что бы я делал…
— Отсюда возвращаться за следующей невестой недалеко, — брякаю, смеясь.
— Думаешь, меня бы в Йоване с распростертыми объятиями встретили? — улыбается император, но в глазах холод.
А с другой стороны… ну ведь не могут же ему одну за другой девушек выдавать. Наверное, Тересия, как и остальные, просто привыкла бояться Айо. И Стражей… Ощущаю даже некоторое воодушевление, жених мягко водит пальцами по щеке.
— Я когда нервничаю, всегда смеяться начинаю, — поясняю.
— Не слишком полезная черта для императрицы.
— Пожалуй, — вздыхаю. Масляный светильник со стола бросает неровные тени на тонкие, драпированные теплой тканью стенки фертона. А у нас обычно робот освещал. Как тут не грустить… — Никогда не ожидала, что со мной может это случиться. Я-то за свои восемнадцать ни разу мужчин из Айо не видела.
— Вот-вот, — соглашается император. — Никто каждый год за новыми императрицами не ездит.
— Неужели ни разу такого не было? — не могу не спросить, пытаясь сообразить, что там говорилось в записях. Жаль, не все пересмотрела.
— Было однажды. Несчастный случай. У моего прапра… даже и не вспомню, в каком колене. Лишь спустя десять лет высшие леди разрешили нанести повторный визит. Поэтому ты, пожалуйста, себя береги. Договорились? — Целует в висок.
Киваю.
— Дарсаль меня хорошо защищает, — пытаюсь вернуться к тому, зачем пришла.
Хотя узнала много полезного, даже не ожидала.
— Не напоминай мне сегодня о нем, — морщится император. — Я на него сердит.
— Что означает его отстранение?
— Обычная процедура перед наказанием.
— И что его ждет?
— То, что разумнее всего вменить в пути. И хватит о нем. — Тон императора почти неуловимо меняется, но ощущаю, что ничего больше не добьюсь.
Хочу спросить, вернется ли Дарсаль потом ко мне… то есть к своим обязанностям, однако понимаю: продолжение этой темы Иллариандра лишь разозлит. Значит, буду у Дарсаля спрашивать.
— Расскажешь, чем закончится расследование? Наверняка ведь кого-то отправил туда?
— Конечно. Лийт с Аждаром выслали нескольких ребят, и Тера все осмотрит. Она сильная ментальщица.
— Я так надеялась, что робот в Айо немного поработает, — вздыхаю.
— Я тебе музыкантов приведу, будут хоть каждый день серенады распевать. — Иллариандр обаятельно улыбается, снова целует, пробирается рукой под теплую кофту.
Только, если честно, не слишком мне это нравится: день какой-то нехороший, да и пришла я сюда не совсем по собственному желанию. Точнее, не ради этого. Где-то в глубине души все еще саднит обида, а ему хоть бы что, словно уже и забыл. Изо всех сил стараюсь не показать, как мне это
