А что… очень может быть. А мужичок в кафтане – сводник!
Вот зуб даю, сейчас в таверну какую-нибудь свернут.
Точно! Свернули! «Vasta Crocodillum»[15], ну и названьице! Ну, я вам сейчас покажу крокодиллум! Такой крокодиллум устрою, который поистине «васта»!
Тем не менее в таверну он вошёл солидно, не спеша, с достоинством, как положено предславльскому княжичу, пусть и из боковой ветви.
– Эй! Любезный! – Глаза юноши быстро обежали залу. Мики нет. Значит, точно – сразу наверх пошла, в комнаты.
– Чего надобно, молодой господин? Чем услужить?
Ни у кого нет метче глаза, чем у содержателей таверн. Нищий может стащить богатую одежду и остаться нищим. Княжич может облачиться просто, без роскоши, и всё равно останется княжичем.
– Девица тут только что пробегала, – сквозь зубы уронил юноша, бросая монету перед трактирщиком. – Куда направилась, не скажешь?
– Девица? – Хозяин широко раскрыл глаза. – Не ведаю, молодой господин. Деньга мне твоя нравится, даже очень, однако врать не буду. Не видал никаких девиц пробегавших. Окромя моих подавальщиц. Может, они сгодятся, молодой господин? И цену я не задираю…
Трактирщик, конечно же, врал. Но врал как-то странно – взгляд испуганный такой, словно за плечами у княжича стоял десяток предславльской доброй дружины.
– Хм. А мне казалось, они в твою дверь зашли, любезный. Мужичок ещё такой приметный с девицей был, низенький, корявый, а шапка хорошая, соболья. Мех дорогой, «головка».
– Ишь ты! Да ты никак из Предславля, молодой господин? Из тех мест? Там в Чёрном Лесу, я слыхал, ваши соболя промышляют. Не, не видал такого, молодой господин. Уж соболью-то шапку, не сомневайся, приметил бы. У кого соболя на голове, у того и серебро в кармане. А на серебро у меня нюх, – болтал трактирщик; болтал, а на дне глаз плескался неизбывный страх.
Ясное дело, что тут ничего не скажут. Куда больше, чем трактирщик хотел его монету, он боялся – кого? Мики? Её… любовника?
– Оставь, Супрат, – вдруг проговорил холодноватый голос за спиной парня. Очень знакомый голос. – Ты молодец, стараешься, рвение являешь. За то хвалю. А с княжичем я сама поговорю.
– С княжичем! – аж подавился хозяин. – На всё твоя воля, госпожа.
– Идём, – сказала Красная Упырица, глядя прямо в глаза обмершему парню. – Идём. Поговорить надо.
Обсерваторию они попросту захватили, нагло и бесцеремонно выставив оттуда целый класс. Пожилого профессора в золотистой мантии Алисанда схватила за шиворот и вытолкала за дверь.
– Открываем портал. Быстро, Корди, быстро!
– Стараюсь, Алли. – Маленькая чародейка переоблачилась – в широкие шаровары и мягкие сапожки без каблука. Сумки-зепи висят на широком поясе, заткнут за него и кинжал.
Мэтр Бонавентура надел аж две бандольеры крест-накрест. Прихватил пару широких тесаков, что для иного могли бы послужить и мечами.
Марион де Сегюр тоже вооружилась – тонкая и длинная рапира с фигурной гардой, но, кажется, была чародейка совсем плоха. Бледная, глаза лихорадочно блестят, Марион хваталась то за одно, то за другое; даже пошатывалась.
– Возьми себя в руки, Мари!
– Алис… милая… не заставляй меня… – заныла вдруг де Сегюр. – Ну от меня ж толку там никакого…
– Зато у тебя были прекрасные отношения с ле Вефревелем. Близкие отношения, – отрезала Алисанда. – Тот факт, что он тебя не обратил, говорит о многом. Идём, трусиха!
Сама Алисанда, похоже, совершенно не боялась. Не боялась и маленькая Корделия, спокойно и сосредоточенно проверявшая карманы, карманчики и карманищи своего снаряжения. Мастер вообще превратился в каменное изваяние.
– Корделия! Порталы! И устойчивые, демон нас всех побери!
– Накаркаешь, Санди.
– Неважно. Корди, порталы! И постарайся, чтобы было не так жарко, как в прошлый раз.
Маленькая чародейка, закусив от старания губу, манипулировала верньерами, как-то по особому настраивая кристаллы-резонаторы.
– Сигнал как шёл, так и идёт, – сообщила она, ни на кого не глядя и ни к кому в отдельности не обращаясь. – Заклятье очень мощное. Я такого себе и вообразить не могла. Алли, может, всё-таки стоило…
– Нет! – вскинулась Алисанда. – Я не буду впутывать в это Капитул, сожри меня упырь!
– Я готов, милсдарыни, – как-то выдержанно и даже благодушно объявил мэтр Бонавентура.
– Отлично. Тогда первыми мы…
– Я. Я первый. За мной – магистр Вениамин. – Старый охотник был по-прежнему каменно спокоен. – Вторая пара – вы, милсдарыня Алисанда, и
