Как он выбрался из «Подклети», как нашёл роскошный особняк милсдарыни дю Варгас, ученик вспомнить не мог. Перед глазами стояла улыбающаяся Мика, весёлая Мика; а губы горели от её мимолётного поцелуя.
Первого в его жизни.
Они сидели в кабинете Алисанды – он, она, мастер и приставленная к оному Мари, когда в двери почти что ворвалась Минди – а, может, и Венди; они походили друг на друга если не как близнецы, то как сёстры.
– Госпожа! Там… явился… этот… – быстрый взгляд на мастера. – Мальчик. Ученик.
– Что-о?! – так и подскочил старый охотник. – Ты ничего…
– Не перепутала, – холодно отрезала девушка. И поклонилась Алисанде. – Госпожа?
– Впусти, – медленно сказала чародейка. – И будь наготове. И позови Венди.
«Наготове – это она правильно сказала», – подумал Вениамин. И привычно потянулся к силе – маг никогда не должен думать, что времени у него «хватит».
Паренёк вошёл, изо всех сил задирая голову и стараясь казаться увереннее и старше, чем был. Братья-монахи починили, отстирали-отчистили его одежду; если б не бледность и известная малоподвижность плеча, могло бы показаться, что с ним вообще ничего не случилось.
Взгляд его упал на чародейку, скользнул – почти равнодушно – по Вениамину, упёрся на миг в бывшего наставника.
– Я тебе что велел? – страшным голосом начал было охотник, привставая, однако Алисанда предостерегающе вскинула руку.
– Погоди, мастер. Паренёк дальний путь проделал, за нами торопился. Без причины бы не явился. Говори, дорогой, я слушаю. Что случилось? Ты голоден небось? Сейчас всё подадут.
Ученик судорожно сглотнул. Да, он был зол на старого мастера, ужасно зол – как можно отказаться убивать упырей, хоть на день, хоть на час, хоть под каким оправданием?! И эта чародейка… её ведь идея!
Однако он был… тем, кем он был. Княжичем, хоть и не из основной линии. Великие князья Предславля стояли на своей земле крепко, и никакие бароны с маркграфами, никакие рыцари из Империи Креста не могли их с неё сдвинуть.
Даже мёртвые не смогли.
– Милостивая государыня дю Варгас, милостивые государыни и государи. – Он поклонился, как учили дома, с естественностью именно княжича; краем глаза заметил удивлённо вскинутую бровь низенькой чародейки, отчего-то нервно облизывавшей губы. – Прошу прощения, коль появление моё вас взволновало или, – быстрый взгляд на мастера, – или рассердило. Однако у меня срочные вести, которые не могут ждать.
– Где тебя учили так изъясняться, дорогой? – Алисанда не скрывала удивления.
– Госпожа чародейка, это неважно.
Учили отец и мать, нянюшка. Учили двоюродные братья и сёстры, те, что постарше. Учил и сам великий князь Предслав. Но волшебнице, решившей, что с упырями нужно мириться, этого знать не следовало.
– Какой норов! – хмыкнула Алисанда, метнув взгляд в сторону старого охотника.
– Я только хотел рассказать – в монастыре ко мне пришла… явилась… та, которую зовут Красной Упырицей. Или Алой Леди.
Ему удалось их поразить. Глаза мастера обратились в узкие щели, за которыми ничего невозможно было разглядеть и понять.
– Говори!
Как они все напряглись, как разом посуровели!
Он выдохнул. И заговорил – ощущая невесть откуда взявшуюся мстительную радость.
С упырями не может быть мира. И эта красивая, ухоженная, холодная чародейка, что застыла, словно неживая кукла, так непохожая на весёлую, радующуюся жизни Мику – пусть она услышит, пусть она поймёт, что никому и никогда не удастся «замириться» с вампирами!
Они слушали его, и ученик ощущал, словно тяжесть на собственных плечах, растущее в разубранном покое недоверие, нежелание верить, отторжение. Они отказывались верить, они не желали верить. Всё, как и говорила Мика: «К чародеям подход нуж
«Подход нуж
Щерятся сердито, не верят. Ну и пусть!
Но неужели была права Красная Упырица?
– Хрр-хых, – хрипит, клокочет у неё в горле. – Не поверят словам моим господа маги, ибо горды непомерно. Всюду ловушку чуют. От врага милость им хуже ножа острого. Не пришла б сюда, но… Нет иного выхода, меня они и слушать не станут. Поэтому тебе говорю. Потому и тут тебя нашла – Спаситель меня удерживает, тебе помогает.
