Бабах!!! – рассерженно рявкнула пушка.
Что без приказа – понять можно, нервы не выдержали у казачков.
Пальнули – молодцы! – метко, вылетевшее из пушки ядро угодило чудищу прямо под хвост – вот смеху-то у казаков было!
А зверюга как жевала себе листочки, так и жевала, словно совсем ничего и не заметив! Да и правда, ну подумаешь, какое-то там ядро!
– Струги, струги перетаскивайте! – спрыгнув на мель, принялся распоряжаться атаман. – Фальконеты, пищали – заря-жай! В башку чудищу… целься! Да не вздумайте без приказа выстрелить: завалится, все под такой тушей и останемся!
Слава богу, чудовище не обратило никакого внимания на струги, на копошащихся около судов людишек. Ну, мелочь всякая суетится – что на них смотреть-то? Когда кругом так много вкусных мягких листьев, умм… умм… умм… А вот еще молодая кора!
Живенько – подгонять никого не надо было! – перетащив струги через мель, казаки с таким проворством заработали веслами, что за час пропыли верст десять… ну, может, чуть поменьше… А пока еще недалеко уплыли, услыхали позади жуткий вопль, переходящий в глухое урчание.
– Верно, напал кто-то на коровищу-то, – меланхолично заметил кормщик. – А струги-то поцарапали, атамане! Надо бы завтра все осмотреть.
Еремеев отрывисто кивнул – и без того знал, что многие суда требуют срочного ремонта:
– Дневку завтра устроим. Починим, ага.
«Коровищу» поминали недолго, да и назад особо никто не смотрел – вряд ли исполин вдруг бы погнался за стругами. А и погнался бы – так пушки на что? Отстрелили бы головенку живо!
Да все спокойно было позади… если не считать того, что вся рыба почему-то враз бросилась к берегам, а под водой появилось вдруг вытянутое – сажени в полторы – тело с длинной остромордой головой с усеянной мелкими зубищами пастью, с небольшим хвостом и ластами, словно у морских котиков или моржей. Таясь у самой поверхности воды, чудище целеустремленно плыло за стругами, благоразумно держась на почтительном расстоянии от судов. Не само по себе плыло, словно влитой, сидел на шее сей водной зверюги наездник, голова которого, в зеленом травянистом шлеме, едва торчала из воды. Впрочем, время от времени озерный всадник придерживал свою зубастую водную «лошадь» и, привстав, внимательно всматривался в уплывающий прочь караван.
…Казаки давно успокоились и почти до самого вечера плыли, присматривая местечко для ночлега. Расположившись на корме, Еремеев изредка посматривал в небо, крутя в руках уключину для весла.
Настя, выбравшись из «девичьего» шатра, подошла, уселась рядом:
– Пищалицу хочешь сюда приделать? Чтоб по драконам летучим палить?
– Ишь ты! – резко обернулся Иван. – Догадливая.
– Хорошо бы ее еще во-он на тот шест водрузить, ну, на носу который. – Настя показала рукой.
– На штевень, – тут же поправил кормщик.
Атаман отмахнулся:
– Целиться неудобно будет, в воду еще упадешь. Лучше б что-то вроде тележного колеса, а к нему – палка с уключиной. Что б и со струга вытащить можно было. Ах, жаль, нет у нас колес-то.
– Я могу сделать, – посмотрев вдаль, словно бы между прочим, заметила девушка.
– Ты?! – Иван изумленно дотронулся до шрама. – А ты умеешь, что ли?
– А нет, что ли? – подбоченилась Настя.
В карих, с зеленоватым отливом глазах ее заплясали дерзкие золотистые чертики.
– Я ж все-таки тележ… Мой батюшка мастерскими тележными владел! Вот я много чего умею…
– Ого! – ухмыльнулся кормщик. – Я смотрю, ты, Настена, у нас на все руки удала.
Посмотрев на корму, Еремеев нехорошо усмехнулся:
– Ты, Кольша, внимательней за направленьем следи, а то вона, на два лаптя от солнышка уже сбились.
– Ой! – прищурился не в меру разговорившийся кормщик, потянул весло. – И впрямь. Ничо, атамане, сейчас поправим.
– Тележное колесо не так-то и просто сладить, – между тем продолжала Настя. – Тут и глазомер нужен, и умение… Я – могу. Ой… не подумай только, что хвастаю. И в самом деле могу – только ты мне чертеж сделай.
– Сделаю, – с улыбкой кивнул атаман. – Прям у костра угольем и набросаю. Окромя чертежа, тебе еще что для дела надобно?
– Нож, топор, долото, тесало… Хорошо бы доски хорошие, ну, те, что для ремонта стругов… Немного и надо-то!
– Добро, добро, сыщем все, еще и людишек дам в помощь.
Девчонка замялась вдруг:
– Так, может, я и сама бы…
– Приказом не буду… Михейку Ослопа попрошу – не откажет. Согласна на Михейку-то?
