– Милый… – опустив весло, оглянулась суженая. – Мы ж купаться собрались…
– Одно другому-то не мешает, люба…
Разгоряченные любовью, беглецы едва дождались, когда лодка ткнулась носом в песок, выскочили, побежали на мягкую, под раскидистой сосной, травку…
– Ах, милый, милый…
Голая Настя поддалась зову страсти с неожиданным в такой ситуации пылом, может быть, просто хотела забыться, отвлечься хотя бы на миг… и миг растянулся, расширился, поглотив собою весь окружающий мир!
Сбросив одежду, Иван ласкал нежное тело любимой, чувствуя ее руки на своих тронутых легким загаром плечах. Кажется, как давно он был лишен всего этого – упругой, с коричневатыми торчащими сосками груди, стройных бедер, темной ямочки пупка, нежной шейки и губ… томных, раскрытых, зовущих к поцелуям!
Влюбленные слились друг с другом, и соленый вкус поцелуев исходил томною негою тел, жарких и чарующе нежных.
Иван только начал, а уж дальше все делала Настя, ничего не стесняясь, лишь прикрывая глаза… не от стыда – от страсти. Девушка бурно отзывалась на ласки, ласкала сама, прижимаясь к суженому своим прекрасным телом… Вот перевернула Ивана на спину, уселась, сжала бедра… отпрянула, нагнулась, царапая твердыми сосками широкую атаманскую грудь… Молодой человек застонал, закатив очи, провел ладонями по горячим бедрам, погладил талию, дотронулся до груди… и прижал к себе деву так крепко, словно не хотел больше расставаться с ней даже на миг!
– Милый… – закрыв глаза, стонала Настя… растрепанная, милая, такая, без которой не жить…
– Люба моя, – давно потеряв голову, шептал Иван. – Люба…
…Оба очнулись, когда солнце уже клонилось к закату. Кругом зеленела трава, пели жаворонки, сверкали синими крыльями снующие тут и там стрекозы, а в высоком голубом небе медленно проплывали ослепительно-белые сахарные облака, некоторые походили на волшебный замок, иные – на барашка, а какие-то – на клочковатую бороду неведомого небесного великана.
– Красиво как, – улыбнулась Настя. – Купаться-то будем?
– Ну!
– Тогда побежали… Стой!
Девушка вдруг дернулась, застыла, распахнув глаза, словно бы увидела на реке что-то ужасное… Так ведь и увидела!
– Та-ам… та-ам…
Успокаивающе обняв суженую за плечи, Иван присмотрелся…
Прямо из воды, на мели, торчала чья-то гнусная зеленовато-серая башка с усыпанной острейшими даже с виду зубами пастью и хищным взглядом расположенных по бокам желтоватых глазок. Сие выползшее на мель существо сильно походило на коркодила, только вместо лап виднелись широкие, словно у моржей, ласты, а по всему хребту, от головы до кончика мощного хвостища, проходил небольшой гребень.
– Господи, – не отрывая взгляда от зверя, тихо промолвила Настя, – а вдруг он сейчас на нас бросится? Вон, пасть уже разинул… зубищи-то! И как смотрит… только что не облизывается.
– Тихо! – вдруг насторожился Иван. – Кажется, земля качнулась, чувствуешь?
Дева настороженно прислушалась:
– Ага… Вот еще! Словно шаги… идет кто-то…
– Дракон!!! Пригнись, милая… не дыши, не шевелися… Авось пронесет, Господь поможет!
И в самом деле, бежать было уже поздно, да и некуда – в реке поджидал ластоногий коркодил с раскрытой пастью, на берегу же откуда ни возьмись возникла огромная фигура двуногого – с маленькими хилыми ручонками-лапками – ящера, того самого ужасного дракона, коего могла взять только пушка… ну, или пищаль в случае удачного выстрела.
Бух!
Мощная лапа чудовища с острыми когтями размером с локоть едва не наступила на обоих… высоко, над сосною, проплыла башка с разверстой пастью, пенная слюна хищника упала прямо на голову Ивану… Бедолага едва не захлебнулся:
– Тьфу ты, тьфу!
Огромный дракон – пожалуй, такого высоченного – с добрую колокольню, не менее! – беглецы еще и не видали – присел на задние лапы… Еремеев хорошо видел, как под желтовато-серой пупырчатой кожей напряглись мускулы – истинные канаты, коими можно привязывать морские суда!
Зловонное дыхание чудовища, казалось, отравило вокруг все, дракон присел… притих на мгновенье…
– Давай на тот берег, я – влево, ты вправо… Бежим!
Толкнув невесту в бок, Иван вскочил на ноги…
Огромный дракон прыгнул, издав такой мощный рев, что у беглецов заложило уши! Прыгнул к мели, нагнулся, словно курица червяка, схватив поперек хребта жуткого притаившегося коркодила огромными своими зубищами! Жертва зашипела, забила хвостом, стараясь ударить ящера по глазам,