– лорд Гроган пришел в себя и зашевелился, пытаясь подняться. Взяв барона за плечи, Данила помог фростианину сесть, прислонив спиной к опоре «Витязя».
– Что это было? – простонал тот, ощупывая голову.
– Судя по всему, нокаут, – произнес техник непонятное для фростиан слово и, показав три пальца, спросил: – Сколько пальцев видишь?
– Не морочь мне голову. – Барон слабо ударил по руке. – Кто это, Ваше Величество?
Так, агрессию не проявляет, уже хорошо. Еще и королеву сподобился узнать. Значит, адекватен, жить будет. А синяк до свадьбы заживет. В следующий раз пусть сначала спрашивает, а потом в драку лезет.
– Это и есть Данила-Безликий, лорд Гроган, – тихо проговорила Таяна.
– Ага, только в человеческом обличье, – добавил Крючков, заметив, как начальник стражи поднял недоуменный взгляд на корпус БМД.
Понятно, бог в его восприятии раздвоился. Сразу и не сообразишь.
– Гололицый? – Глаза Грогана впились в ту часть лица техника, которую не могла скрыть прозрачная панорама.
– Можешь звать меня Дэн. Я же не называю тебя «штырем».
Таяна помалкивала.
Похоже, объясняться с бароном предстоит Крючкову. Что ж, пусть так. Только ту сказочку о явлении Безликого в мир Куалорна, что придумала ушлая королева, он повторять не будет. Данила успел проникнуться уважением к лорду, показавшему себя настоящим бойцом и преданным служакой. Врать этому человеку ну никак не хотелось.
Похлопав ладонью по шершавой броне «Витязя», техник пояснил:
– Это мой доспех. Я все время находился в нем. Идея выдать меня за бога целиком и полностью принадлежит королеве. Все претензии по этому поводу только к ней. Меня как-то позабыли спросить.
Взгляд барона метнулся к Таяне, молча стоявшей в сторонке.
– Он говорит правду, Ваше Величество?
С ответом королева не торопилась. Опять обхватила плечи, словно зябко ей под металлом кольчужной вязи. Не решается признать свой обман?
– Так было надо, лорд Гроган, – процедила, наконец. – Ты должен меня понять…
На лице барона появилась растерянность, придавшая фростианину слегка комичный вид. Это впечатление усиливал синяк, что расплылся на всю щеку, раскрасив ее в темный багрянец. Начальник стражи, пребывая в задумчивости, пожевал губами. Заметил, что забрало шлема поднято, и поспешил вернуть его на место. Словно извиняясь за свою бестактность, виновато пробурчал:
– Король никогда не верил, что гололицые придут на помощь в случае опасности. Выходит, зря… – Подняв голову, уставился на Крючкова: – И много у вас таких доспехов?
– Много, но здесь только этот. Других не будет.
– Почему?
Данила развел руками:
– Таковы правила. Нам нельзя использовать свое оружие.
– А с этим как же? – Гроган кивнул за спину.
– Моя личная инициатива, – коротко пояснил техник, не желая вдаваться в подробности. – Ну, и буйная фантазия Ее Величества.
– Ясно… Здорово ты мне по маске надавал. Твой доспех творит чудеса, но ты и без него неплохо дерешься. У вас все так могут?
– Практически. Многие даже лучше.
– То-то я не мог с тобой совладать. Представляю, на что вы способны с мечами в руках. Ваши люди, пускай и без доспехов, очень бы пригодились. Они помогут? Мне бы сотню таких солдат, и мы любую армию победим.
– Не знаю, – честно признался Крючков. – Я никак не могу связаться со своим начальством, чтобы спросить, что делать дальше. Но думаю, что моя миссия на этом завершена. Мятеж подавлен, порядок в городе восстановлен. Как бы мне еще по маске не настучали за такую самодеятельность. Так что я возвращаюсь на базу.
– И бросишь на произвол судьбы тех, за кого воевал? – проникновенно спросил барон.
Он все еще сидел, но сказал так, будто возвышался над Крючковым и давил тяжелым укоризненным взглядом. Данила невольно почувствовал себя предателем.
Ну вот, приехали. И этот туда же.
– Оставь его, Гроган, – подала голос Таяна. – Все верно, пусть уходит. Гололицым до нас нет совершенно никакого дела. Они будут торговать с любым королем, с любым народом. Им все равно, кто победит в этой войне.
Данила хотел возмутиться, но вдруг понял, что она права. В самом деле, какая разница землянам, где и у кого на Фросте закупать продовольствие? Да никакой. Лишь бы этому ничто не мешало. Война, к примеру. Тот же Мацкевич приложит все усилия, чтобы ее предотвратить. Но если уж она развязана, то
