— Зрение у меня не хуже, чем у кого бы то ни было, но я не вижу нигде Джеронимо. Римского Носа я не встречал, но думаю, индейца бы приметил.
— Напряги память, Док, — сказал Эдисон и направился к небольшой роще деревьев в четверти мили от дилижанса. — Как на тебя первый раз вышел Джеронимо? Ты говорил, что в переулке в Тумстоуне тебе повстречался гигантский змей, обернувшийся индейским воином.
— Сукин сын! — выругался Холидей. — Джеронимо сам навещал меня в облике птицы: садился на карниз и заглядывал в окно гостиничного номера. В день, когда предложил лишить Кида защиты, если я уничтожу железнодорожную станцию, — он с новым интересом осмотрелся кругом. — Слева вижу двух ящериц, а в пятидесяти ярдах от дилижанса — кролика.
Эдисон покачал головой.
— Нет, это не он.
— Откуда знаешь? — удивился Холидей.
— Оттуда, — весело ответил Эдисон, — что сам его заметил.
— Где?
— Видишь крупную птицу, что сидит на вершине самого дальнего дерева?
— Да.
— Так вот, это он.
— Повторяю: как ты узнал?
— Это же бородатая неясыть.
— Ну, бородатая… ну, неясыть, — произнес Холидей. — Что с того?
— Она обитает на северо-востоке Штатов, в Канаде, — ответил Эдисон.
— Птицы, знаешь ли, перелетают с места на место. Вот и эта решила слетать на юг.
— Слишком далеко на юг она забралась и слишком уж далеко на запад.
— Доводы у тебя не очень, — заметил Холидей.
— Есть и другие, — сказал изобретатель и глянул на часы. — Двенадцатый час, солнце почти в зените.
— Это что-то должно мне сказать?
— Бородатая неясыть — птица ночная, Док. Будь это настоящая сова, она бы ни черта при дневном свете не видела.
Холидей посмотрел на птицу, та посмотрела на него в ответ.
— Ну хорошо, убедил, — сдался дантист. — Как думаешь, кто это? Джеронимо? Римский Нос?
— Не знаю, — ответил Эдисон. — Я даже не уверен, шаман ли это, или посланный им воин в обличье птицы, или птица, глазами которой шаман за нами следит. Самое прекрасное в том, что мне неважно. Главное — тут замешана магия, и нам надо проверить, сумеет ли мое устройство ее нейтрализовать.
— Минутку, — попросил Холидей. — Как ты вообще узнал, что за нами здесь будут следить?
— На примере Белого Орла я доказал, что, в принципе, могу ликвидировать шамана. Будь ты на месте Джеронимо или Римского Носа, разве не стал бы за мной приглядывать?
— А если на тебя нападут?
— Если ничто из принесенного мною сюда сове не навредит, то волноваться не о чем. А если я только раню ее, то сильнее навредить уже не смогу — даже если меня атакуют.
— Ранить — не значит убить, знаешь ли, — подчеркнуто произнес Холидей.
— Черт возьми, Док, — раздраженно отозвался Эдисон, — не могу же я постоянно строчить заметки и выдавать теории. Нужно все проверять на практике. Прости, — отдышавшись, извинился изобретатель, — я сорвался.
— Не переживай, — ответил Холидей. — Я порой забываю, какое на тебя возложено бремя.
Он глянул на устройство в руке у Эдисона.
— Ну, и что мы дальше делаем?
Эдисон резко взглянул на револьвер Холидея, затем на сову. Он не сказал ни слова, но было видно, что изобретатель напряженно, стиснув зубы, думает. Взгляд его метался из стороны в сторону. Затем Эдисон щелкнул пальцами и воскликнул:
— Есть! Гениальная была мысль взять тебя с собой!
Холидей присмотрелся к изобретателю — таким возбужденным и радостным он его еще ни разу не видел. Впрочем, сам Холидей радоваться не спешил.
— Мне точно надо знать подробности?
Некоторое время Эдисон, увлеченный новой мыслью, как будто не слышал его. Потом он словно вернулся с небес на землю.
