Он не ответил. Я хотел повернуть голову и посмотреть ему в лицо, но не смог шевельнуться. Дернулся снова. Ушиб локоть. Попытался вырваться… и заорал, со всей силы ударившись обо что-то лбом.
Я по-прежнему лежал в гробу.
Чертов Порядок обманул меня. Если б не Игни, ничего бы не произошло. Не вмешайся он в драку за гаражами, я просто дополз бы до дома, отлежался бы и зажил прежней жизнью. Если бы он не рассказал мне про изнанку города, я не был бы так самоуверен. Если б не его слова о том, что свою жизнь нужно продавать задорого, я не напал бы первым. Я вообще не оказался бы на пустыре за кладбищем. Сейчас я гамал бы в MUD или собирал радиоприемник, или говорил бы по телефону с мамой.
Сколько сейчас времени?
– Мама, – шептал я, – мама, мамочка…
Игни не пришел. Мы договаривались. Но он не пришел.
Я проваливался в темноту, плыл куда-то в своем саркофаге, чувствовал, как покачиваюсь на волнах. Слышал мамин плач. Голова кружилась, глаза заливало потом.
– Игни. – Мой голос был единственным возможным здесь звуком. – Игни. – И кто-то пытался проникнуть сюда оттуда, снаружи. Бледные подземные твари окружили меня и толпились со всех сторон, пытаясь достать. – Игни. – Как будто что-то изменится, если я стану повторять это снова и снова.
– Мы договорились встретиться на пустыре за кладбищем. Дев до одури боялся Есми, поэтому он должен был объяснить мне, что делать с его изобретением, а потом вернуться домой и ждать меня там. Ему нужно было время, чтобы все подготовить, и я не спешил – сначала шлялся по улицам, потом сел в первый попавшийся автобус и доехал до конечной. Это был мой район. Я жил там до того, как стал второй душой Антона Князева. Собирался найти свой дом – я знал, как срезать путь, куда свернуть потом… Ко мне впервые начало возвращаться прошлое, это было странное чувство, хотелось схватить его и не отпускать… Еще немного, и я вспомнил бы себя прежнего. Я узнавал дворы и магазины, уходил все дальше и не мог остановиться… а потом встретил маму.
Она не узнала меня. Раньше я выглядел иначе. Решила, наверное, что беспризорник, и пригласила в дом. В мой бывший дом, понимаете?
Я и раньше пытался избавиться от Князева, просто не вернувшись. Думал, перетерплю, не поддамся, но так ни разу и не выдержал. В ту ночь я забрался на стройку, привязал себя к какой-то балке и сидел, стиснув зубы, – ждал, когда накроет эта фигня, когда ты перестаешь себе принадлежать. Тебя просто тащит в нужную сторону, как ни упирайся, и нет такой силы, чтобы этому противостоять… Но ничего не произошло, потому что Коровья Смерть нашла меня раньше. Притащилась, подметая лохмотьями пол. Пообещала денег, если я верну ее беглую внучку. И два дня жизни в придачу. Два дня обычной человеческой жизни, которые я смог бы провести вместе с Девом.
Повисшую в кухне табачную пелену можно было кроить ножом. Игни продолжал дымить, то и дело прикладываясь к бутылке. Бо и Ника притихли напротив. Слушали. А он словно ушел куда-то, бродил вдалеке с отсутствующим взглядом. И оправдывался – не перед ними. И видел сейчас не их.
– Утром мы погуляли бы с собакой, – его речь становилась все более невнятной, да он и не старался быть услышанным. – Потом… в кино, я никогда еще не был. Зависли бы в компьютерном клубе, Дев обещал познакомить меня со своими друзьями. Потом…
Он продолжал бормотать окончательно заплетающимся языком до тех пор, пока Бо не отобрала у него бутылку и не спрятала ее в шкаф.
– Так ты вернулся? Туда, к Деву? – спросила она нарочно громко. Игни вскинул голову и некоторое время молчал, с трудом фокусируя на ней взгляд.
– Да. Я нашел Шанну, как нечего делать притащил ее обратно к старухе, и Коровья Смерть сдержала слово. Я не мог наглядеться на солнечный свет… Радостный, заявился к другу, только мне не открыли. Я просидел под дверью до самого вечера. До тех пор пока какая-то женщина не отперла ее своим ключом. Я спросил про Дева. Она сказала, что он в больнице и к нему сейчас нельзя.
Я переночевал на вокзале, а с раннего утра уже торчал в приемном покое. Мне казалось, что все как-то странно на меня смотрят, поэтому я долго не осмеливался спросить, а когда все-таки решился, очень милая девушка вежливо сказала, что Артем Девлинский поступил к ним вчера с сотрясением мозга, переломом ребер и переохлаждением. Чья-то собака учуяла его под землей и копала, пока хозяин не подошел посмотреть. Он пролежал в гробу почти всю ночь. Сгрыз с пальцев всю кожу и… Не надо так на меня смотреть. Сам знаю. Но я боялся идти к нему через Полупуть, потому что не знал, один ли он в палате. Думал, увидимся, когда выпишут, наплевал бы на все и заявился прямо к нему домой… Но ничего не вышло. Он вернулся в апреле. В тот день шел ливень. Он спустился вниз – там, за домом, был палисадник с грядками и какие-то сараи, возле них стояла железная бочка с дождевой водой. Дев нырнул в нее вниз головой. Мать увидела в окно, выбежала и каким-то чудом вытащила его за ноги. После этого он попал в психиатрическую лечебницу. Я просил Антона, чтобы он иногда навещал мать Дева, спрашивал, как дела… и однажды ему открыл незнакомый мужчина. Девлинские уехали из города со всеми вещами.
Бо перебила его с горящими глазами:
– Я поняла! Я знаю, о ком ты говоришь! Дзержинск? Вы жили в Дзержинске? – Игни ответил коротким кивком. – Это была довольно громкая история, – пояснила она для Ники. – Лет пять назад о ней рассказывали во всех новостях. Школьные разборки закончились погребением заживо. Из тех, кто это
