Вдобавок ко всему, его руку в том месте, где ее стягивала белая бинтовая повязка, настойчиво поглаживали пальцы Идель. Пытался делать вид, что ничего не замечает, но она не прекращала. Дернул плечом. Дошло наконец-то.
– Обиделся? – прямо в ухо дунула.
– Ты в меня стреляла.
– Я знала, что не убью тебя. Ты пытался сбежать. Я делала то, что должна была. Все ведь в порядке, правда?
Игни не мог объяснить ей то, что просто недоступно ее пониманию. То, что для любого нормального человека лежит вне категорий «хорошего» или «плохого», «злого» или «доброго», «любви» или «ненависти». То, что недопустимо. Просто потому, что где-то внутри него прочерчена – процарапана, по живому вырезана – грань, которую он не переступит ни-ког-да.
Не мог. Да и не хотел.
– Ты. В меня. Стреляла, – повторил он, чеканя слова. И, кажется, слишком громко. – Из этих слов никак не складывается фраза «все в порядке».
Ника услышала. Посмотрела на обоих с тревогой и искоркой любопытства. Не хватало еще и ее во все это втягивать.
Только Шанна и Ариман по-прежнему не замечали ничего вокруг. Красноволосая девушка продолжала гнуть свою линию. С завидной легкостью. Словно в действительности не переживала за исход переговоров. Просто убивала время. А Игни вдруг понял, что чертовски плохо ее знал. Для него она всегда была «мелкой», «пигалицей», а в особенно неудачные дни еще и «козой». Досадный довесок к ненавистному Князеву. Так, путалась под ногами, строила из себя спасительницу князевской души. И всего остального тоже. Носилась с этим дурачьем, как с писаной торбой. С его болячками, дырявыми ботинками и вечными истинами… И чем только Антон заслужил подобную преданность?
В то время как он – преданности достойный – перебивался общепитовскими отходами и каждым своим появлением вызывал у нее на лице выражение вроде «я воспитанная, поэтому вслух ничего не скажу, но когда он уже, наконец-то, сдохнет?».
Чувак, ты, что, завидуешь?
Напрочь отвлекся от дискуссии, хотя она явно заслуживала внимания. Шанна продолжала упражняться в красноречии.
– Я понимаю, почему тебе так важен Игни. Но ты кое-чего не знаешь. Все это время у тебя под носом ошивается куда более сильная фигура… Тот, кто обнулил твоего обожаемого Ландера практически голыми руками.
Вон чего вспомнила. И глядит прямо на него. Смейся-смейся. Пользуйся безнаказанностью… Обожаемого Ландера все равно уже мало что задевает.
– Ты о том сумасшедшем? – Если она рассчитывала сыграть козырем, который приберегала, то Аримана он не впечатлил. – Виктор… как его там? Черт, забыл фамилию. Да ладно. И на кой он мне сдался? Совсем невменяемый.
– Кстати, он реально крут. «Снов» с одного удара валит, – неожиданно вставил Гил. И глянул на Эша, видимо, запоздало сообразив, что сболтнул лишнего. Но тот стоял с покерным фейсом, и Гил открыл карты: – Мы его на заречку кинули. Пусть зачищает, чего таланту пропадать…
– Эвона как.
Тут уж Ариман не усидел – вскочил и принялся вышагивать перед своими конвоирами, время от времени бросая на них испепеляющие взгляды.
– А я-то понять не могу, что за всплеск интереса к заречной части. То сторонились, мол, «сны» оттуда прут, как тараканы, – а то вдруг за руки не удержишь… Чего молчим, бойцы?
– Внемлем, – лениво откликнулся Эш.
– Мы с бабушкой сделаем все, чтобы вернуть ему рассудок, – снова перехватила инициативу Шанна. – Мы ведь не только калечить умеем, но и очень даже наоборот. Мое условие ты знаешь.
– Не мала условия ставить? – рыкнул Ариман, но тут же взял себя в руки и спокойно прибавил: – Хорошо. На минуту допустим, что ты меня убедила. Каким образом они вернутся в город?
– Мостом Будущих Мертвецов.
Галерка взволновалась. Эш, Идель и Гил столпились в углу и заговорили все разом. Ариман раскатисто захохотал, от избытка чувств хлопая себя по бедрам. Игни и Ника смотрели друг на друга молча. «Мне не нравятся будущие мертвецы», – прочитал он в ее взгляде. «А мне не нравится мост», – сказали ей его глаза.
– Я, кажется, понял. – Приступ веселья Аримана прекратился так же резко, как начался. Глава Предела снова сел и сложил руки на груди. – Они чем-то тебе насолили, и весь этот план – твоя изощренная месть.
– Соглашайся.
Ни подтвердила, ни опровергла.
– В конце концов… – Шанна неспешно выкладывала карту за картой, одновременно она собирала со стола грязную посуду и заваривала чай – настоящий, неслыханная роскошь по изнаночным меркам. – Что ты теряешь? Порядок будет восстановлен в любом случае. Останутся они живы или погибнут – для изнанки это не имеет никакого значения. Если хочешь, можем сделать ставки…
Судя по его заинтересованному виду, Ариман был готов сдаться. Несмотря на то, что все еще медлил с окончательным ответом.
