Двоедушник

Внизу простиралась река. Или озеро? Водохранилище? Целое море? Вода под мостом напоминала скисший майонез и была горячей – над поверхностью клубилась желтоватая дымка. За их спинами возвышался холм, а под деревянным настилом, далеко внизу, гораздо дальше, чем Арсеника могла себе представить, отвесный берег лизали вялые волны все того же тошнотно-майонезного цвета.

Только хотела сказать Кольке, чтобы он держался подальше от перил, как ее саму потащило туда же.

Игни шел очень странно – его водило из стороны в сторону. Он волок Арсенику за собой до тех пор, пока не уперся грудью в ограждение. Но и это его не остановило. Уставившись прямо перед собой, он начал свешиваться через перила. И свалился бы, если бы не его пленница, которая вцепилась в ограду руками и ногами.

– Ты нас обоих угробишь! – завизжала она. – Нож! Коля, у тебя должен быть нож!

Колька повис на ногах Игни и просто орал.

– Коля, нож!!! Отрезай!

Кричать не перестал, но, кажется, понял. Между нею и Игни протиснулась немытая ладонь с зажатым в ней перочинным ножиком. Вместо пут лезвие чиркнуло по запястью Арсеники. Совсем тупое…

Она немного сдвинула руку, подставила кожаный шнур, врезавшийся в кожу так, что она посинела.

Бесполезная сталь ходила по нему вперед и назад, даже не оставляя следов.

– Не получается, – прорыдал мальчишка.

Арсеника неимоверным усилием заставила себя отпустить перила свободной рукой и выхватила у него нож.

– Да я лучше руку себе отпилю, чем тут с вами сдохну!

Эти слова стоили ей заноз, вонзившихся под кожу, когда ее силой отдирали от перил. И тычка дулом ружья в висок. Еще хуже, чем когда он целился в нее на расстоянии.

– Думаешь, если убьешь меня, твоя Ника уйдет отсюда?

Арсеника постаралась, чтобы голос не дрогнул. Она должна была убедить Игни. Держать его под контролем. Пусть успокоится, так будет лучше.

– Мост. Это все долбаный мост. – Игни выглядел так, словно его вот-вот вырвет. – Ладно, пошли дальше.

Прежде чем покорно потащиться следом, она незаметно сунула Колькин ножик в карман пальто.

Памятник был намного ближе. Гораздо более различимый в туманной дымке.

«Если забрать у него винтовку и дернуть пободрее, окажусь там в два счета».

Некоторое время шли в тишине. Не считая Колькиного шмыганья.

– Игни…

– Хм?

– Может быть, развяжешь?

Даже не покосился на нее. Волосы растрепались, губы сжаты. И глаза – злые…

– Нет.

Арсеника замедлила шаг. Ему тоже пришлось это сделать. Встали друг напротив друга. Рука к руке.

– Мне надо… м-м… отойти. – Она виновато опустила глаза.

– Что ты мелешь? Такие, как мы с тобой, не… Или хочешь сказать, что ты сейчас – Ника?

Арсеника вложила в свой долгий взгляд всю силу своего обаяния. Все, что помнила о том, как люди смотрят на тех, кто им небезразличен.

– Так я и поверил.

Наверное, неправильно помнила.

– Игни, подожди!

Он и не торопил. Избегал смотреть на нее. И на воду тоже. То в небо, то под ноги. Ресницами хлопает. Бледный, под глазами тени. Устал, наверное, от собственных закидонов… Пожалуй, она понимала, что Ника в нем нашла. Хоть и грубиян редкостный.

– Чем мне доказать?

Игни молчал. То ли сам не знал, то ли не хотел подсказывать.

– Утром, когда мы встретились… – Откуда, черт побери, откуда всплывают эти слова? – Это было так… Я хочу сказать, что раньше не знала тебя таким.

– Я не хочу сейчас об этом.

– А потом ты плакал. После всего, что было, плакал и говорил со мной. Непонятно, много. Ты совсем не умеешь объяснять. Поэтому я делала так… и вот так…

Она привстала на цыпочки, дотянулась до его губ, зажмурилась.

Шершавые, соленые…