– Не совсем так.
– А ты откуда знаешь?
– Все равно ничего не поймешь.
– Здесь тоже есть Есми?
Ника допытывалась не из простого любопытства.
Когда он говорил с ней, было не так страшно.
– Да, – Игни отвечал словно через силу. И ускорял шаг. Теперь они почти бежали. – Но сейчас они нам не нужны.
Под ногами теперь была асфальтированная дорожка, как в парке. А вокруг – деревья со следами весенней побелки на стволах. Разбросанные тут и там двухэтажные корпуса, каждый за своей оградой. Некогда красные, а сейчас почерневшие, с высокими окнами, до середины заложенными кирпичом на первых этажах. Одноэтажные беленые здания. Возле одного из таких, совсем небольшого, с уютным палисадником, Ника заметила угловатые очертания качелей и горки. Фонарь над входом, решетки на окнах, даже на втором этаже. Детское отделение.
Кое-где желтели окна: в темных утробах корпусов слабо светились ночники дежурных.
Игни спешил дальше. Двигался целенаправленно, будто по внутреннему навигатору.
В глубь территории, к заброшенному корпусу.
Белый фундамент выделялся в темноте единственным светлым пятном. Красные кирпичные стены здания терялись во мраке единственного неосвещенного уголка больничной территории.
Чем ближе они подходили, тем меньше Нике хотелось продолжать этот квест.
И расхотелось окончательно, когда на черном асфальте она увидела нечто еще более темное. Большое пятно с вытянутыми краями, похожими на раскинутые руки. От этой пугающей поблескивающей кляксы тянулся к зданию длинный влажный след. И исчезал внутри.
– Здесь она упала, – сказал Игни. – Потом ползла. Пошли.
Когда Ника наконец поняла,
Внутренний голос умолял ее остаться на месте. Пусть Игни сам туда лезет, раз так нужно. Желудок умолял о том же.
Но Ника пошла. И шагнула внутрь под невнятное бормотание второй души о каком-то полупути.
Она почти ничего не видела. Нащупывала ногой место почище, делала шаг, молилась, чтобы не провалиться вниз, в подвал, и, наоборот, не получить по затылку чем-нибудь, рухнувшим сверху. Игни ушел вперед. Вернее, просто сгинул. Кажется, темнота его совсем не смущала.
В стылом ночном воздухе ощущался сладковатый запах чего-то
Штукатурка на стенах шелушилась, обнажая отсыревшую дранку. В одном месте в потолке зияла дыра, из которой свешивались доски пола второго этажа. Такие же дыры темнели в полу на первом.
Нику подвела ее осторожность. Почувствовав под ногой достаточно твердую поверхность, она смело на нее ступила, но подошва ботинка поехала на чем-то скользком. Потеряв равновесие, Ника рухнула на обломки перекрытия.
В воздух поднялось облако известковой пыли. Ника тяжело закашлялась, стараясь не вдыхать слишком глубоко. Встала на колени – кажется, кости целы… Потерла слезящиеся глаза – и с воплем вскочила, прижавшись спиной к стене с остатками кафельной плитки. Здесь было чуть светлее благодаря оконному проему. Лиза Королева тоже была здесь.
Ника увидела босые ноги. Облупившийся красный лак на ногтях. Она не должна была видеть. Девушка лежала лицом вниз. Но ступни почему-то были вывернуты кверху. Выше на джинсах – тоже красное… и вокруг. Много. И так же поблескивает, как влажный след, который тянулся с улицы.
Игни мгновенно оказался рядом. Обнял ее и попытался увести, но Ника не держалась на ногах. Хотел отойти – вцепилась и не отпускала. Тогда он снял с себя куртку, накинул ей на плечи и держал, держал крепко, стараясь унять ее дрожь.
– Я что, умерла?
Чужой, незнакомый голос. Ника замерла. Игни не позволил ей посмотреть.
– Я умерла, да?
Голос с хрипотцой. Низкий, дрожащий. В эту минуту – от явного ужаса.
– Почти, – ответил Игни. – Ты застряла.
– Я не хочу! – Визгливые нотки. Режущие слух. – Что со мной произошло? Это что… я?
Вторая душа отпустил Нику, шагнул вперед. Он был безоружен.
– Я могу тебе помочь.
– Я умерла! – взвизгнула девушка-Есми. – Чем ты мне поможешь?
