И вдруг – до бордовых кругов перед глазами. До тошноты. Может, какая-то особенная болезнь вторых душ? Хотя ничего неординарного, просто- напросто башка болит.
Не просто.
Открываю глаза и вижу бордюр. Несколько окурков, мятую пивную банку. Одуванчики еще какие-то. Поднимаюсь на колени. Шатает. Ложусь обратно. Те, недобитые расползаются в поисках своей тачки. Я лежу смирно. Я знаю, в чем тут дело.
Князев.
Чертов Князев со своими «мифами» и «сказками» наперевес. Чертова бабка – наверняка заодно нашептала, как заставить агрессивно-депрессивного меня отвешивать поясные поклоны и целовать землю перед каждым, кто не-Есми.
Ничего себе, смена власти…
«Игни не может причинить вред человеку».
«Игни должен повиноваться всем приказам человека».
«Что я там еще тебе должен, а, хозяин?» – заорал бы я, если бы смог. А так – постанываю в надежде, что отпустит. И – уже для себя, просто потому, что от этого становится чуть легче – повторяю: «Со-ня. Со-ня».
Особняк Каменской
Утром Нике влетело от мамы. Но не то чтобы сильно. Смиренно выслушала и насчет «куда тебя носило с этим чертом на мотоцикле», и «не отпирайся, вся куртка полынью провоняла». Еще про «каков поганец, заколдовал меня, что ли, пусть только сунется, я ему такое колдовство устрою»… и другое в этом духе.
А потом: «Ночью первую пропавшую девочку нашли, знаешь?»
Знаю, мама. Лучше бы не знала…
Молчала. Болела. Вся, целиком. Внутри и снаружи.
Занятия просидела как на иголках. Сосредоточиться не удавалось. Впрочем, Ника и не надеялась на то, что сможет слушать преподавателей. Она и в универ-то приехала лишь затем, чтобы не коротать день в пустой квартире наедине с мыслями о той девушке, Лизе, которая так непонятно и жутко умерла.
А вдруг следующей найдется Ксюша?
Вот так же. «Упала. Потом ползла». Большое влажное пятно на асфальте. Упала. Откуда?
И понеслось: вторая душа. Речной утопленник. Игни. «Я сделаю небольно. Я умею». Надо бы найти Шанну. Поговорить с Антоном. Иначе она с ума сойдет.
Ника была практически уверена, что снова найдет скрипачку возле театра драмы. Но ошиблась.
Ни зрителей, ни Шанны, ни ее магии. Только спешащие по своим делам редкие прохожие с одним и тем же выражением лица: «Не влезай – убьет».
Не дойдя до площади, Ника свернула в арку между домами. В очередной раз поразилась резкой смене декораций. Контрасту между слегка подпудренным штукатуркой лицом города и его же убогой изнанкой.
Ноги сами вывели к нужному перекрестку. На противоположной стороне улицы по-прежнему сушились развешанные на натянутой веревке пододеяльники. И – вот удача! – прямо по курсу маячил знакомый красноволосый затылок. С единственной длинной прядью.
Шанна прохаживалась возле магазина. Явно кого-то ждала. Ника нарочно медленно прошла мимо. Не сработало – скрипачка уткнулась в телефон и ничего вокруг не замечала. Пришлось подойти вплотную и банально кашлянуть.
– Ой, привет! – Надо же, как родной обрадовалась. – А ты как тут?
– Учусь неподалеку, – ответила Ника и неопределенно махнула рукой себе за спину.
– Я-асно… а я Тоху жду. Прикинь, в общаге свет вырубили. Проводка задымилась или типа того. Всех выгнали. Вонища жуткая. Вот мы и решили пока что…
– Продуктами затариться, – договорил за нее появившийся рядом Антон Князев. И улыбнулся не менее радостно, чем его подруга минутой раньше: – Здравствуй, Ника!
Улыбка, правда, тут же сошла с лица.
– Слу-ушай… я честно не думал, что он так сделает. Иначе с самого начала не стал бы тебе предлагать.
– О чем ты?
– Ну, Игни… Ночью… – Антон поудобней взял пакеты, и все трое двинулись к переходу. – Он ведь прикрывался тобой… от Есми. Тоже мне, додумался. И в тот жуткий дом тебя зачем-то потащил. Мог бы сам разобраться. Чего добился? Сволочь трусливая…
– Так, подожди, – Ника постаралась говорить непринужденно. Хотя последние слова ее резанули. – Откуда ты знаешь?
– Видел, – ответил он просто. – Тебя и его. И все остальное. Я всегда вижу Игни. Что-то вроде сна. Но не совсем так.
– Точнее, совсем не так, – заметила Шанна и вдруг резко остановилась, хватая за рукав Антона. – Стопэ, ребята, – сказала она глухим голосом. – Нам
