Мужчина протянул ей пластиковую карточку с фотографией.
Ника машинально взяла.
Водительские права. Должно быть, выпали из кармана куртки. Игни не соврал. Как он вообще ухитрился их получить?
«Ландер Антон Олегович. 08.08.1997. г. Дзержинск».
Шли медленно. Шаг за шагом, ступенька за ступенькой оставляли позади пыльную темноту завода. Игни выдыхал шумно. Как вдыхал – Ника не слышала. Только этот прерывистый выдох через рот, каждый – будто последний. Он старался идти сам. Не хотел, чтобы его вели, дергался, пытался высвободиться. Не получалось. Снова едва не падал – Ника со сторожем подхватывали – получалось только хуже. И когда ей казалось, что все – ни вперед, ни назад ступить уже нет сил, осталось только рухнуть прямо здесь и остаться лежать вместе с Игни, сердце звонко выстукивало: «Ан-тон Лан-дер».
И она не падала. И ему не давала упасть.
За воротами остановились.
– Беги за своей машиной, дочка, – тяжело дыша, проговорил сторож. – Мы здесь подождем.
И Ника побежала. Сама удивилась, что смогла. Она уже не чувствовала усталости. Вообще ничего. Кроме стука своего сердца.
Как хорошо, что таксист ее дождался! «Десятка» по-прежнему одиноко маячила на пустой стоянке с включенными фарами. Ника подошла к водительской двери, но даже слова сказать не успела.
– Э, нет, – категорично заявил парень. – Ты себя видела? Зарезала, что ль, кого?
Ника растерялась. А когда догадалась опустить глаза и оглядеть себя, поняла, что он имеет в виду.
Одежда – куртка, брюки, даже шарф – пропиталась кровью Игни. Ладони липкие, волосы справа висят сосульками. Жутко даже представить, как выглядит лицо.
– В полицию бы позвонить, да черт с тобой, – не сказал, выплюнул таксист. И ударил по газам. Видимо, пока в сообщники не записала.
Последняя надежда выбраться отсюда самой и вытащить Игни умчалась в темноту вместе с «десяткой».
Хотелось закричать и разбить что-нибудь о землю.
Тупик. Тупи-ик…
Назад не пошла. Велела себе не раскисать. Еще успеет, а сейчас – не время. Надо взять себя в руки и думать. Она так и сделала. В прямом смысле. Обхватила себя за плечи. Так-то лучше.
Ника перебирала в памяти имена из телефонной книжки. Ни у кого из подруг машин не было. Родители подруг – не вариант. А здесь справа – клуб, слева – дорога. Метров триста пешком – и автобусная остановка. Вот только и автобусы в такое время не вариант.
Интересно, где Игни оставил свой мотоцикл? Хотя… Где бы ни оставил, с мотоциклом она попросту не справится.
Размышляя, Ника ходила туда-сюда вдоль дороги, не глядя по сторонам. Еще и бормотала себе под нос, поэтому не сразу услышала шум мотора.
Выбора все равно нет. Не из чего выбирать.
И она шагнула на проезжую часть. Ярко-красный автомобиль вильнул в сторону, пронесся мимо и взвизгнул тормозами.
– Жить надоело? – злобно выкрикнула блондинка в такой же алой, как и ее машина, куртке. Хлопнула дверью, крутнулась на шпильках и решительно направилась к Нике.
По мере приближения злость с ее лица словно ластиком стирали.
– Что с тобой случилось? – спросила она совсем тихо, когда подошла. И уставилась на Никину одежду.
Ника ее узнала.
Городская знаменитость Валерия Карпович. Дочь речного Есми. Ничего себе, ирония.
Но выбора по-прежнему не было.
– Это не моя кровь, – поспешила заверить она перепуганную девушку. – Нам в центр нужно. Подвезете?
Тыкать в ответ не осмелилась.
–
– Двое. Я и мой друг. Он там. – Ника показала рукой. Все равно ничего не видно.
– Сейчас развернусь, – коротко кивнула Валерия, и Ника мысленно порадовалась, что та не оказалась равнодушной гадиной, которой все ее представляли.
Опять бегом вернулась к воротам. Машина уже стояла на обочине с распахнутыми дверями. Сама Валерия достала из багажника ярко-розовый плед. Протянула Нике.
– Заворачивай парня. Все сиденья мне перепачкаете. И куртку с него сними. Брось на коврик, потом отмою.
Имела в виду, естественно, коврик.
Дядька-сторож помог справиться. Вдвоем кое-как укутали Игни в мягкую ткань с легким запахом духов, устроили его на заднем сиденье. Ника села рядом.
