– Береги себя, дочка. Мамку береги.
– Спасибо! – успела сказать она до того, как машина рванула с места.
Двое незнакомых людей не отказали им в помощи. Значит, кому-то там, наверху, нужно, чтобы так было.
– Может, в больницу? – Валерия то и дело посматривала на обоих пассажиров в зеркало заднего вида. Ника видела отражение ее идеально подведенных глаз.
– Нет, все будет в порядке. Нам на Верхне-Волжскую надо. Номер дома не помню. Покажу.
– Ну, смотри. Тогда через Сенную махнем.
Ника покивала. Привалилась плечом к плечу Игни – к счастью, он уже не дышал надрывно, а просто сопел, как все во сне – и спрятала нос в лохматых кисточках пледа. Сразу два ангела-хранителя сделали все, чтобы Антон Ландер остался в живых. Нет, три… Еще она, Ника.
– Симпатичный, – произнесла вдруг Валерия насмешливо. Первоначальный испуг отступил, и к ней вернулось явно привычное расположение духа. – Кто его так разукрасил?
Ника не ответила. Только плечами пожала, чего собеседница наверняка не увидела.
– Наши, что ли, отрихтовали? – продолжала Валерия. – Да нет, Вик бы мне сказал. И клуб сегодня закрыт… Кто тогда?
Клуб! Так вот откуда она ехала! Ника снова промолчала, интуитивно ощущая, что каждое лишнее слово может выйти ей боком.
– Ты всегда такая милая с теми, кто делает тебе одолжение?
– Прости… те, – выдавила наконец Ника. – Я ничего не видела.
Знала бы Валерия,
Значит, все-таки Игни убийца.
Клуб еще этот… Знает ли Валерия, что там действительно происходит?
Розовый плед под Никиной рукой пришел в движение – «вторая душа» попытался освободиться. Но Ника обняла его обеими руками.
– Живой! Очухался! – тут же прокомментировала блондинка.
Лучше бы за дорогой следила.
– Не пустил меня, – пробормотал он негромко, но вполне отчетливо. Кровавые пузыри на губах – плохо дело. – Даже не дал подойти. Такой же как я.
– Ш-ш… – Ника еще крепче в него вцепилась.
«Отличный момент для откровений выбрал, ничего не скажешь», – подумала она и поспешила предупредить разогнавшуюся Валерию:
– Следующий дом. Да, этот. Спасибо.
– Особняк Каменской? Ты шутишь? – светская львица уже не скрывала веселья. – А твой товарищ, значит, потомок купеческого рода?
«Начитанная», – отметила про себя Ника. Как минимум знает историю родного города.
В очередной раз не получив объяснений, Валерия замолчала и только наблюдала за тем, как Ника выходит на улицу и идет к дому. И снова подала голос, когда увидела Шанну, которая вышла на стук:
– Непло-охо, смотрю, парень устроился!
Обе девушки не обратили на нее никакого внимания, слишком занятые Игни, которому они помогали выбраться из машины.
– Да, плед можете оставить… себе, – блондинка сникла, но уезжать не спешила и следила за происходящим с неиссякаемым интересом.
Посмотреть и правда было на что. Игни вроде бы и порывался идти самостоятельно, но не слишком успешно, точнее, совсем безуспешно, потому что в результате этих попыток все трое шатались из стороны в сторону, почти не продвигаясь вперед. К тому же вторая душа не утруждал себя скорбным молчанием мученика, а вовсю ругался. Иногда весьма заковыристо.
– Отвлеки ее! – не выдержала наконец Шанна. – В дом я его не потащу. Пусть отсюда проваливает. Только чтобы эта не видела.
Ника была очень даже не против. Во всяком случае, когда она выбралась из-под тяжелой руки Игни, собственное тело показалось ей легче перышка.
– Валерия, так неудобно просить об этом снова, – издалека начала Ника, вставая так, чтобы блондинка повернулась спиной к Шанне и не видела дальнейших ее маневров. – Вы уже очень сильно меня выручили, да еще и жизнь человеку спасли… – Она как могла тянула резину, то и дело поглядывала поверх плеча своей собеседницы. Еще никогда не наблюдала, как Игни прекращает свое ночное существование и передает эстафету Антону. – Может, подвезете меня до дома, поможете в самый последний раз?
Только на мгновение отвлеклась, посмотрела прямо на Валерию, чтобы не таращиться все время ей за спину. Услышала, как стукнула железная дверь, – и никого.
– Садись уже, – с тяжелым вздохом снизошла Валерия Карпович. Подозрительно оглядела тротуар, особняк и окрестности. – И чего я с вами связалась? Одна в кровище, второй исчез.
