Твердила эти слова, как заклинание. Добравшись до бывшего вокзала, оставила мотоцикл у входа. Рванула к дверям, но не дойдя вернулась. Открыла мотокофр.
Кистени. Цепи с шарами тяжеленные – чуть не выронила себе на ноги. Удержать бы, не то, что размахивать. Но выглядят внушительно.
На всякий случай…
Неумело держа оружие за рукоятки – шары на цепях волочились вслед за ней по земле – Ника вошла в вестибюль ночного клуба. В любой другой день ее с кистенями в руках развернули бы уже у входа. Но сейчас некому было разворачивать. Ни охраны, ни работников гардероба, ни уборщиц – ни одного человеческого лица. Даже люди-птицы свои клювы не высунули, чтобы встретить долгожданную гостью.
Зато если как следует раскрутить и врезать одной из этих штуковин с шипами по полу, можно оставить о себе долгую память. Любо-дорого представить, как красиво разлетятся вдребезги эти тщательно подогнанные одна к другой зеркальные плиточки.
Ника решила, что позже обязательно так и сделает.
А сейчас некогда. Надо двигаться дальше. Надо успеть.
Зал с танцполом тоже оказался пуст. Куда все подевались? Только несколько ворон под потолком встретили ее хлопаньем крыльев и хриплым карканьем.
Ника подошла к стеклянной стене. Попыталась рассмотреть хоть что-то за ее непроницаемой чернотой. Снова подавила желание пустить в ход кистени, хотя могла бы поспорить, что при встрече с оружием Игни умное электрохромное стекло поведет себя как самое обычное – превратится в россыпь осколков.
Вдруг – словно стена испугалась, уловив мысли Ники, – темная поверхность помутнела, и за ней стали угадываться расплывчатые силуэты. Поначалу смутные, они постепенно приобретали четкость и объем. И вот уже можно было различить две фигуры. Виктор и Шанна. Стоят рядом на дощатом перроне. Его длинный светлый помост выделяется в ночной темноте.
Холм – был. Клены и березы на склоне, вытоптанный пустырь – тоже. А сейчас… рельсы? Да, ржавые, местами просевшие и совсем засыпанные землей.
Начинаясь тупиком у перрона, железнодорожное полотно едва заметно поблескивало там, где на него падали разноцветные отблески иллюминации ночного клуба, а после тонуло во мраке. Фонари над рельсами казались тусклыми желтыми шарами, но давали достаточно света, чтобы разглядеть нескончаемую полосу тумана. Или не тумана?
Не тумана.
Это были Есми. Призрачные людские силуэты вереницей теснились на шпалах. Бесконечная очередь на тот свет. Виктор и Шанна возвышались над толпой призраков, как два военачальника над своей армией. Антон был там же. Лежал, свернувшись в клубок, на самом краю перрона, и не подавал признаков жизни.
Ника заметалась вдоль стены. Зал с танцполом и «умным стеклом» был когда-то залом ожидания. Значит, отсюда должен быть выход на платформу! Наконец нужная дверь обнаружилась – за шторой из плотной черной ткани. Над ней светилась зеленым табличка, сообщающая, что в случае пожара бежать нужно именно сюда.
Незаперто. Ника шагнула на улицу и задохнулась от ветра, который хлестко ударил в лицо.
Есми. Сколько же их здесь? Не меньше сотни. А может и больше.
Цена жизни Виктории. Долг за все ее счастливые спасения.
– Ты пришла одна, – печально констатировал Виктор. – Мне очень жаль.
И вытянул руку.
Пистолет. Ника только в кино такое видела.
С искаженным, как от сильной боли, лицом Вик направил оружие на лежащего Антона. Даже сквозь завывания ветра Ника расслышала вскрик Шанны.
– Подождите! – Ника не решалась подойти ближе. Застыла на месте, лихорадочно соображая, о чем еще с ним говорить. – Может быть, я могу чем-то помочь?
– Нет, – ответил Виктор и с горечью в глазах покачал головой. – Ты и так опоздала. Нам пора уходить…
Чьи-то руки мягко высвободили рукоятки кистеней из ее дрожащих от напряжения пальцев. А потом отодвинули в сторону саму Нику.
Очередной порыв ветра бросил в лицо запах полыни.
– Как ты здесь оказался?
– Полупутем до «мукомолки», а дальше пешком, – ответил Игни и улыбнулся – открыто и совсем не обиженно. – Я ведь неживой. Ты ничего о нас не знаешь.
