Грани ему недолго осталось. Думали, что первая же, что его облагодетельствует, бусы принесет, невестой станет. Даже жребий тянули. А он бус не взял и велел другим сказать, что следующую, кто его осчастливить решит, сам отцу сдаст, вместе с бусинами. Так что желающих-то полно… Вот только он не хочет.
– Так разве он хороший? – удивилась я. – Вон девушку обидел…
– Такую обидишь, – хихикнула Фина и вдруг стала серьезной. – Он потом брату сказал, что устал от того, что на него смотрят, а видят кого-то другого… Я на него много в поселке смотрела… Он не урод, Соня… Он просто другой, не такой, как остальные воины. И очень несчастный. И ему до Грани совсем немного осталось, воины шептались.
– Зачем ты мне это рассказываешь? – опешила я.
– Ты смелая… Я тогда не смогла, забоялась, а ты сможешь. Пожалуйста! – Фина прибавила шагу и вскоре влилась в большую компанию, поднимавшуюся перед нами.
Из того, что говорила мне Фина, я поняла едва ли половину – что Сай считает местных девиц корыстными и не берет у них бус. Я застонала, бусы, опять бусы, а я так толком и не знаю, зачем они нужны.
После завтрака я была настроена весьма решительно, настойчиво усадила Мию в автобусе на свое место у окна, жестом фокусника извлекла из рукава мини-бук и протянула его Мии.
– Предлагаю обмен, – улыбнулась я ей, – я отвечаю тебе на вопросы про то, как им пользоваться, а ты… Ты объяснишь мне про бусы.
– Про бусы? – нахмурилась Мия, не отводя, впрочем, взгляд от бука в моих руках. – Так это любой малышке известно!
– Ну так и расскажи на уровне… для малышки.
– Зачем тебе? – Мия удивилась настолько, что перевела взгляд на меня. – Ты… ты не знаешь про бусы? Разве тебе мама не рассказывала?
– Неа, – вздохнула я.
– А, так ты, наверное, уже сговоренная была, тогда понятно, что тебе про бусы ни к чему и знать было. А как одна осталась… Да, понятная история – сирота не нужна, а про сговор напомнить и тебя защитить было некому.
Я только хлопала глазами, наблюдая, как ширится и полнится моя керимская биография. Пришлось придвинуться к Мии поближе, приперев ее к стенке автобуса в буквальном смысле, и настойчиво попросить, покрутив мини-бук в руке.
– Бусы, Мия, бусы!
Мия вздохнула:
– В общем, так. Каждая девочка, которой уже есть пятнадцать, считается взрослой и может подарить понравившемуся парню бусы. Ну, это как признание – «ты мне нравишься».
– А если он не возьмет? – уточнила я.
– Это еще поискать надо такого, чтобы не взял! Сайгон, наверное, единственный такой принципиальный. Нет, конечно, отказаться-то от бус можно, можно и потом снять с куртки и вернуть, но зачем? Чем больше на тебе бус разных цветов, тем ты более завидный жених. Они между собой считаются, у кого цветов больше…
– Цветов? – удивилась я.
– Ну да, у каждой девушки свой цвет бус, как в пятнадцать выберешь – так и до замужества.
– А чего считаться? Попросил у всех симпатичных девчонок, и все… первый парень на деревне.
– Вот что значит, сговорили тебя рано, – всплеснула руками Мия, задев мое плечо, – совсем ничего не соображаешь. Не может мужчина просить, это… ну, таких никто не уважает, стыдно это. Невеста же выбирать должна.
– А количество бусин какую-нибудь роль играет?
– Нет, никакой… Я не пересчитывала никогда, сколько получилось – столько и подарила.
– Значит, принимать можно бусы от любых понравившихся девушек? И дарить любым понравившимся парням?
– Да, так – улыбнулась Мия, – ну, кроме свадебных. Если уж мужчина свадебные принял, то все, дело к брачным браслетам идет, тогда на куртке только их и оставляют, все остальные спарывают.
– А если мужчина решит, что не хочет жениться, и свадебные бусины вернет? – уточнила я.
– Запрета на это, конечно, нет… Но из рода вышибут, чтоб род не бесчестил, значит, дорога одна – к «серым братьям». Да и кто потом такому решится свадебные бусины подарить, вдруг снова… вернет? Так можно после Грани по пути Прерванных Линий уйти. Потому обычно свадебные сразу и не дарят, присматриваются, сговариваются.
Я выстроила ассоциативный ряд «бусины – валентинки, бусины – помолвка, свадьба», решила, что уточню детали позже и, успокоившись, отдала Мии мини-бук. После прошлой летной практики у меня так и не дошли руки удалить прочитанные сентиментальные романы, а вчера ночью, отвернувшись к стене и накрывшись одеялом, мне удалось скинуть их с большого бука на маленький. Мия под моим руководством запустила читалку, открыла книгу и, судя по ее выражению лица, впала в нирвану, но я наконец поняла, что царапнуло меня и в разговоре с Финой, и в объяснениях про бусины.
