жажду, он приложился губами к чашке и отпил несколько глотков. От этого ему стало еще хуже. Юноша поперхнулся и отставил чашку.
— Я хочу воды!
Вейл налил из кувшина.
— Никогда не пей из крана в туалете. Это небезопасно.
— Почему? — спросил Тристан и… вдруг ему захотелось задать множество вопросов: — Что это за место? Почему стена не открывается? Почему мы не можем выйти отсюда?
Врач стал успокаивать его.
— Здесь придется оставаться, пока вам не станет лучше. Губернатор Реньер хочет, чтобы здесь вас никто не беспокоил.
— Губернатор? Что означает это слово?
Вейл в замешательстве посмотрел на Тристана.
— Он… главный в этом космическом секторе. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Космическом секторе? — недоуменно переспросил Тристан. — Зачем мы нужны ему здесь?
— Не знаю.
Что-то в выражении лица врача и его тоне заинтриговало юношу. Он, не отрываясь, смотрел в глаза Вейла. Затем он взглянул на Пулу и вскочил.
— Но мы не можем оставаться здесь! Моя мать…
Вейл одернул его, взяв чуть выше локтя.
— Тристан, послушай меня!
Юноша инстинктивно громко зашипел и согнул руку, скрючив пальцы.
Врач быстро убрал свою руку, но резко заметил:
— Ну-ка, сядь, малыш, и послушай меня.
Пулу к этому времени уже поставил чашку на пол, и, глядя на него, Тристан заметил в его глазах беспокойство. Он почувствовал, как у него внутри все сжалось.
— Вы теперь не на Ганволде, — старался говорить спокойно Вейл. — Мы перелетели на другую планету, в другую звездную систему. Хоть это вы можете понять?
Тристан не верил своим ушам. Он беспомощно посмотрел на Пулу. Когда ганианец кивнул, словно подтверждая, что доктор не обманывает, юноша спросил:
— В… космическом корабле?
— Да. Именно поэтому я сделал так, чтобы ты уснул. Световой перелет и изменения гравитационных полей с трудом выдерживают даже опытные астронавты. Твой друг очень тяжело переносил весь полет.
Тристан снова стал искать подтверждения у Пулу, который снова кивнул.
— Губернатор Сектора, — стал негромко пояснять Вейл, — находится в ссылке в этой звездной системе, хотя тебе трудно понять, что под этим подразумевается, — доктор беспокойно осмотрелся по сторонам и заговорил еще тише. — Я думаю, он хочет прежде всего отомстить. Ему известно, что твоя мать больна и ты ищешь своего отца.
— Отомстить? — удивился Тристан.
— Это означает дать сдачи. Когда кто-то причиняет тебе боль, ты идешь и делаешь этому человеку то же самое, — Вейл помялся. — А разве там, откуда вы пришли, этого не бывает?
— Нет, — Тристан обменялся с Пулу взглядами. — Есть только тсаа’чи.
— Что это?
— Это поступает в кровь, когда появляется опасность. Сердце начинает стучать быстрее, перестаешь чувствовать боль и появляется желание драться. Когда опасность исчезает, уходит и это чувство. Потом уже нельзя вернуться и сделать кому-то больно.
— И всегда, — сказал негромко Пулу по-ганиански, — кто-то умирает. Лучше повернуться к гневу и ярости спиной.
Вейл подождал, пока Тристан переведет, и понимающе кивнул.
— Очень плохо, что многие люди этим чувством не обладают, — он вздохнул. — Послушай, малыш, будь осторожней. Хорошо? Не верь всему, что тебе будут говорить… Если тебе понадобится помощь, то можешь положиться на меня.
Взгляды Тристана и Вейла встретились. Юноша долго смотрел ему в глаза, потом едва заметно кивнул.
Доктор через силу улыбнулся.
— Ты так мало ел.
— Я больше не голоден, — ответил Тристан.
— Не поминай лихом, — сказал врач, забрал пустую посуду и вышел из комнаты.
