бескровным губам возлюбленной колдовской напиток.
Снилась собственная свадьба с Андреем. Алтарь в храме Небес укрыт вышитым покрывалом: белые волки бегут сквозь метель — помогают Рэю найти Ари. На свадебном столе — пирожки с брусничным вареньем в форме птиц. Такие пекут в Поморье только на свадебный стол. Волки и снегири — слуги Ари… Традиционное бирюзовое платье невесты с белоснежным кружевом — это ледяной дворец, в котором до сих пор спала красавица. Молодым подносят травяной напиток — зелье лесной колдуньи, чтобы разбудить их любовь… Я стала понимать сквозь сон, что свадебный обряд Поморья — это сказка об Ари и Рэе. Все эти традиции трогательны, наивны и мудры одновременно. А я так к этому относилась. Неправильно, враждебно. Захотелось увидеть Андрея, назвать его мужем, накормить ужином…
Чьи-то теплые ладони взяли мое лицо в свои. Я почувствовала такую бешеную радость от того, что он пришел. Я так много хотела ему сказать. Рассказать. Объяснить. А сказала только:
— Ты ужинал? — и еще крепче прижалась к нему.
ЭПИЛОГ
Снег тихо падал, укутывая дом, в котором за столом сидели двое. Блюдо с блинчиками, вышитая снегирями скатерть.
— Ой, Андрюш… Подожди! Я там специально тебе оставила — чтобы теплые еще… Я сейчас!
Женщина бегала по кухне, суетилась. Мужчина улыбался, вытирая руки салфеткой.
— Уже цапнул! Я же тебе сказала, подожди, я теплые достану! — Она подвинула к нему тарелку. — Вот, попробуй! — улыбнулась.
— Очень вкусно, честное слово! — Андрей сделал попытку ее поцеловать, но жена увернулась.
— Но теплые-то вкуснее! А ты взял и весь аппетит перебил!
Княгиня скрестила руки на груди, нахмурилась.
— Что ты, родная! Мой аппетит невозможно испортить ничем, если это готовила ты…
Женщина покраснела от удовольствия.
— Правда?
— Конечно!
— Тогда — ешь! — и она протянула ему аппетитный румяный блинчик. Он улыбнулся и с наслаждением откусил…
Они смотрели друг на друга. Долго. Глаза в глаза. На тарелке перед ним лежал блин, из которого вываливались креветки.
— Ира… Что это?
— Это? Розыгрыш…
Снег тихо падал. Двое пожилых людей стояли напротив окна, отбрасывая на снег длинные… волчьи тени. Там, внутри, теплым желтым светом горели шары. Двое — мужчина и женщина — бегали друг за другом вокруг большого стола…
— Что у вас, Серафим Валерианович? — спросила старушка, не отрывая взгляда от них.
— Все хорошо. Император и императрица пишут закон, запрещающий розыгрыши. Вторые сутки из спальни не выходят. А что у вас, Мария Ивановна? Они что, в догонялки играют?
— Да нет. Я не совсем поняла, но, кажется, она что-то сделала с едой, и теперь он пытается ее поймать…
— Тоже ничего…
— Пойдемте, Серафим Валерианович. Нам тут больше нечего делать.
Два сгорбленных силуэта росли, сливаясь с синими тенями, и вот уже два огромных белых волка скользнули в лес. Медленно и величественно хищники-призраки шли в тишине векового леса. Было слышно, как снег падает на жесткую шерсть, как под мягкими лапами дышит земля Поморья, рождая семена целебных трав — сокровища Зирры, как улыбаются встречному ветру над кронами заповедных сосен Небеса.
Ветер. На всей Земле остался только ветер. Он летел, кружа над волчьим следом, топорща белую шерсть, обнимая стройные сосны, лаская крылья чаек, умываясь ледяными брызгами прибоя на ходу, — туда, где уже начинается новая сказка.
— Передайте его сиятельству, князю Снегову, что мы с супругой не сможем посетить премьеру балета «Ари и Рэй». Искренне сожалеем и выражаем огромную благодарность за приглашение.
— Могу ли я уверить его сиятельство, князя Снегова, — чуть поклонился порученец, — что это очень взвешенное решение вашего сиятельства?..
