небосводу, как картошка, – квадратно-гнездовым методом. Или как серебряные гвоздики в обивке из синего бархата…
Продемонстрировал своё поэтическое мышление, зевнул – и снова захрапел.
Кузьма-Демьян уже не сидел на рее – видно, подался на ночную охоту за корабельными крысами, что нехарактерно для чаек.
– А Тристана с Изольдой мне всё-таки жалко, – вздохнул Филимонов. – Не заслужили они такую горькую судьбу. Я вот что придумал. Я это ирландское приворотное зелье подменю, как все уснут. Вылью за борт, а в кувшин – томатный сок, есть у меня одна упаковочка. Помидоров тут ещё не знают, значит, сойдёт…
Вздохнул и Костя.
– Ты всё-таки, Джульверн, умный-умный, а простых вещей не понимаешь. Ты заценил, как они друг на друга смотрели? При чём тут приворот? Да у них любовь ещё с тех пор, когда Изольда Тристана из комы вытаскивала!
– А ты откуда знаешь?
– Знаю, потому что батя с мамой вот так же познакомились в ташкентском госпитале. А потом случайно встретились в Рязани – и сразу поженились…
– Хорошая у тебя семья, – грустно сказал Филимонов. – Давай спать.
…Проснулись друзья от высокого женского визга.
«Волхова» полным ходом спешила к туманным берегам Альбиона, а принц Пичалька с криком «Убью!» гонял по палубе глупенькую служанку Бранвен. При этом рыцарь норовил запустить в неё глиняной посудиной, но из-за качки не мог толком прицелиться.
– А я чо? – кричала служанка с сильным ирландским акцентом. – Я ничо!
Рыжая Изольда стояла, уперев руки в бока, и хохотала, как последний раз в жизни.
Когда соединёнными усилиями Кости и капитана удалось утихомирить разгневанного воина, выяснилось следующее.
Оказалось, что морской болезни был подвержен не только королевский сват, но и королевская невеста. Благородный рыцарь решил исцелить девицу и себя проверенным способом, потому и разыскал в ящике посудину с виски. Но окаянная Бранвен уже приговорила напиточек (скупец Ангвисанс послал с дочерью самую лихую да вороватую бабёнку из придворного персонала) и, желая скрыть недостачу, перелила в кувшин из-под ирландской самогонки содержимое заветного сосуда. Ну ничего уже не соображала! А пригубить зелье успели оба…
– Вот всё и решилось, – сказал Колобок. – Теперь, Нил, ничего уже не изменишь… Да и не затем ты в путь тронулся, чтобы классических влюблённых курировать и воевать с судьбой!
– А Тристан-то наш сегодня ни фига не грустный! – сказал Костя. – Первый раз вижу, чтобы он улыбался…
…Но на причале королевскую невесту ждали посланцы дядюшки Марка.
Тристан рассчитался с капитаном, пожелал «Царевне Волхове» семь футов под килем, подсадил Изольду на коня, сам вскочил в седло и крикнул на прощание:
– Всех вам благ, сэр Костя! Уповаю, что случай ещё сведёт нас, и мы преломим копья и мечи в доброй схватке!
– Чего это он? – удивился богатырь. – Я его сто пудов не обижал!
– Это значит, что он признаёт тебя равным, – сказал Колобок.
А Филимонова рыцарь обошёл вниманием: тогдашняя властная элита (впрочем, и нынешняя) относилась к учёным людям как к обслуживающему персоналу…
– А я-то ему помочь хотел… – сказал разочарованный ботан.
Настала пора расставаться и с Садком.
– «Волхова» тут недолго простоит, – сказал капитан. – Загрузимся шерстью и пойдём к варягам – пусть свяжут себе тёплые рубахи. А за вашу верную службу, за дела бесценные примите вот эту кису…
И протянул замшевый кошель – не большой, но и не маленький.
– Всё, что могу. – Садко приложил руку к сердцу. – Не найдёте удачи на этой земле – вернётесь на материк. Подвселенная велика, где-нибудь и вас золотые горы поджидают!
Чайка по имени Кузьма-Демьян тяжело снялась с реи и спланировала на плечо богатыря.
– Дивная птица, – сказал кормчий Семейка. – По полному вежеству живёт. Другая бы нам всю палубу загадила… Храни вас Никола Морской, ребятки!
Остальные корабельщики новгородские пожелали друзьям попутного ветра и вернулись к своим делам, которых на любом судне – выше крыши.
Маленькая компания осталась на чужом берегу без дальнейшего плана действий. Как-то не продумали. А путеводителей по Британии ещё не было и в заводе…
Их окружало сплошное мрачное Средневековье…
– Я в этих краях не катался, – растерянно сказал Колобок. – Англия, конечно, богата сказками, но персонажа, подобного мне, тут не водится…
