Вильгельм, помнишь, мы на той неделе в харчевне сцепились с рейтарами из Рагунда? Как он тогда скулу одному из них своротил!
Было дело, сцепились, вон и охранник его кивнул. Жаль только, что умение скулы сворачивать в магическом поединке мне мало поможет.
Или поможет?
— Так вот, — продолжал тем временем Айгон. — Все случится здесь и сейчас, пока есть время и возможность. Мы на пороге победы, может, мы завтра уже к побережью выйдем, а после не до того нам станет. Тут еще Шеппард с этими его «не положено» и «не рекомендуется». Мне на них плевать, но он же нудить станет потом. То нельзя, это нельзя. Еще и папеньке отпишет… Короче, мои парни сейчас факелы у дома расставят, чтобы света было достаточно, и начнем. В темноте даже красивее будет.
— Как скажете, ваше величество, — отвесил церемонный поклон Прим. — Вам стоит только пожелать. И да, в темноте все будет куда как красивее смотреться. Есть у меня одно заклинание…
— Значит, поединок по всем правилам? — перебил его я. — Я все верно понял, Прим?
— Именно так, — подтвердил тот. — Я не убийца, фон Рут. Есть законы чести, единые для всех, и магов — в том числе.
— Отлично. — Я посмотрел на принца. — Ваше высочество, в том случае, если возникнут какие-либо разбирательства, вы подтвердите, что достойнейший господин ле Ронт сам вызвал меня на поединок и сам предложил, чтобы он проходил по общепринятым правилам?
— Разумеется, — кивнул принц. — Тем более так оно и было.
Прим не дурак, да и интуицией его боги не обделили. Он заподозрил что-то недоброе, я заметил, как посерьезнел его взгляд.
— Отлично, — безмятежно улыбнулся я. — Со временем и местом мы определились — здесь и сейчас. Проясним последний пункт — выбор оружия. Он ведь остается за мной, поскольку это меня вызвали на бой.
— Какого оружия? — изумился Айгон. — Вы маги, значит, драться будете огненными шарами, молниями и всем таким-прочим.
— И не подумаю, — покачал головой я. — Тому есть много причин, и первая из них — забота о вашей безопасности. Магические поединки, если вы не знаете, частенько сопровождаются разными неприятностями вроде пожаров, разрушений и даже гибели зрителей. Я, скорее, голову на плаху положу, чем позволю себе или кому-то другому рисковать вашей жизнью.
— Ваше высочество, фон Рут прав, — неожиданно поддержал меня Вильгельм. — К тому же если такое случится, то все, кто уцелеет, все равно отправятся на эшафот. Оно нам надо?
Прим уже понял, что я задумал, и это его совершенно не устраивало.
— Какие разрушения, какие смерти? — всплеснул руками он. — Ваше величество! Это просто фантазии недоучки-подмастерья. Он знает, что…
— Значит, так, — отмахнулся от него Айгон. — Ни ты, ни я, ни Вильгельм не можем решать вопрос выбора оружия. Это право фон Рута, все верно. Как он скажет, так и будет.
— Шпага и кинжал. — Я постарался улыбнуться Приму как можно очаровательней. — Оружие при мне, так что я хоть сейчас готов отправиться во двор. Действительно, чего тянуть?
— Не так весело, как могло бы быть, но тоже хорошо, — одобрительно произнес принц. — Может, так и лучше. Понятное дело, что убить вы бы никого не убили, это все сказки. Но деревеньку могли бы и подпалить. А это, господа, теперь моя деревенька, она находится в моих владениях, и доход какой- никакой приносить будет. Так что все верно ты решил, фон Рут. Опять же вы не простолюдины, в вас течет благородная кровь, а потому все споры должно решать так, как это делали наши отцы и деды. То есть старой доброй сталью.
— Я маг. — Лицо Прима налилось кровью. — Я шпагу уже года три в руках не держал. Или даже четыре.
— А вот это плохо, — пожурил его принц. — Забывать традиции не следует, даже если ты маг. Или там звездочет. Шпага — продолжение нашей руки, защитница нашей чести и вершительница наших судеб. Так написано в «Уложении о чести благородной».
— Он хочет сказать, что у него просто-напросто нет с собой шпаги, — пояснил я. — Она, скорее всего, в замке мистресс Эвангелин осталась.
— Это как? — непритворно удивился Айгон. — На войну — и без шпаги? Я вот без нее и в отхожее место не хожу.
— Я маг, — еще раз повторил Прим. — Мне не нужна шпага.
— Всем нужна шпага, — жестко сказал Вильгельм и вынул из ножен свой клинок. — Возьмите. Надеюсь, вы еще помните, как держать оружие в руках. И вот еще дага согласно требованиям вашего противника.
Если честно, я не то чтобы пожалел толстяка, с которого уже порядком слетела спесь, но что-то подобное испытал. Очень уж он нелепо смотрелся с оружием. Он и сам это понимал. У него подрагивали руки, уж не знаю, от страха ли, от эмоций, или просто от осознания того, как все быстро изменилось не в его пользу. Думаю, что последнее было вернее всего. Прим — изрядная скотина, но он точно не трус.
Я не буду его убивать. Нет, дело не в жалости, Агриппа еще два года назад приучил меня к тому, что убивать — это легко, и жалость в подобных вопросах только вредит. Дело в простом расчете. Неприятностей от смерти Прима будет больше, чем в том случае, если он останется жив. Ну да, естественно, я приобрету смертельного врага в его лице, который мне своего унижения в жизни не забудет. Но и только. А вот если я его убью, то моим врагом станет Эвангелин. И вдобавок — все ее ученики. Ну, может, и не все, наверняка пузан имеет врагов и среди своих, очень уж у него паскудный характер, но с кем-то он все-таки дружбу водит? Да и потом, это они между собой враги, но кто знает, как дело может повернуться? Вон Мартин тоже на
