Айк войдет в дверь, я его сперва зацелую до смерти, а потом привяжу вот тут к стулу и никуда больше не отпущу. Жизнь слишком коротка. Пора уже мне прислушаться к собственным советам. Конечно, одна я с ним не справлюсь, но, надеюсь, ты мне поможешь? Ты ведь…
— Молли! — Джек хватает ее за руку. — Пожалуйста, остановись! Черт возьми, Молл. Айк не придет.
Молли замирает. Улыбка сползает с ее лица.
— Пожалуйста, не надо, — шепчет Молли.
Это невыносимо. Но Джек должен ей сказать.
— Айк умер, — произносит Джек. — Молли, его больше нет. Прости меня.
Слезы беззвучно катятся по ее щекам. Молли смотрит Джеку прямо в глаза.
— Месяц назад, — говорит Джек. — Нет… чуть больше. Там… большая драка была. Настоящий бой, не просто кабацкая заварушка. Тонтоны.
— Тонтоны, — шепотом повторяет Молли.
— Мы вернулись на Поля Свободы, — говорит Джек. — Мы сожгли поля шааля. Тонтоны погнались за нами. Там были не только мы с Айком. Еще Саба и разные другие. Молли, мы дали бой. Мы победили. Пусть совсем ненадолго, добро победило. Мы с Айком были на вершине. Кто бы этому поверил?
— Я, — тихо произносит Молли. — Я всегда знала.
— Он умер у меня на руках, — говорит Джек, — среди друзей. Это была хорошая смерть. Он сам бы так хотел. В самом конце я ему шепнул на ухо: «Айк, Молли тебя любит». Это последнее, что он слышал в жизни.
Минуту Молли стоит неподвижно. Потом кивает. Высвобождает руку.
— Хорошо, что именно ты мне рассказал, — говорит она. — Джек, поезжай к ней. Не теряй даром времени. Гори с ней вместе. Ярче гори. Обещай мне.
— Поедем со мной, — просит Джек. — Пожалуйста.
— Обещай, — повторяет она.
— Обещаю, — отвечает Джек.
— Счастливого пути, Джек.
Молли целует его в щеку. Потом уходит в другую комнату и закрывает за собой дверь.
Тишина. Должно быть, Молли зажала себе рот, чтобы не закричать. Лучше бы наревелась от души. Все равно кроме Джека здесь никого нет. Он заходит за стойку и стучит в дверь.
— Молли?
Тишина.
— Молли, он ехал к тебе, — говорит Джек. — Он любил тебя.
— Уйди, — доносится голос Молли из-за двери.
— Не могу я тебя так оставить, — отвечает Джек. — Открой!
— Охтыжбожемой, хоть раз сделай, что просят! — кричит Молли.
Джек снова садится на табурет. Разглядывает ряд полных доверху жестянок. Берет крайнюю, подносит к губам. Он знает, как Молли справляется с горем. Стоит Джеку уехать, она запрет таверну, выплачется, а потом напьется до полной отключки. И так снова и снова, пока не затянется свежая рана и можно будет жить дальше.
Он дождется, пока Молли чуть полегчает, и поедет своей дорогой. Джек еще раз вытаскивает из-за ворота камешек на шнурке. Проводит по нему пальцем. Камень прохладный. Совсем не нагрелся от тела. С Сердечными камнями всегда так. Они нагреваются, только когда находишь свое сокровенное желание. Чем оно ближе, тем горячее камень. Когда Саба надела Джеку шнурок на шею, камень обжигал кожу.
— Он поможет найти меня, — сказала Саба.
— Для этого мне камень не нужен, — сказал тогда Джек. — Я найду тебя где угодно.
А потом она его поцеловала. Так, что все мысли вылетели из головы.
Он снова прячет камень под рубашку.
И тут налетает буря. С глухим стуком сыплются на крышу сернистые капли. Скоро хлынет обычный дождь и смоет их напрочь.
С грохотом распахивается дверь. В комнату врывается ветер. Трясет потолочные балки, взметает песок на полу, треплет полы Джекова плаща. Джек встает, прикрыть дверь.
Входят двое. С ног до головы заляпаны сернокислой солью. Кожаные доспехи. Луки. Арбалеты. Длинные черные плащи. Длинные космы. Бороды.
Тонтоны. Прежнего образца.
Опасность! Каждый нерв, каждый мускул у Джека натянут до предела. Но голос звучит ровно, как ни в чем не бывало:
— Ребята, здесь никого нет. Бросили, видать, заведение.
— Я к Лилит, — заявляет один незваный гость. — Где она?
